По данным воронежских СМИ, в регион прибыло более 3 тыс. человек из Донбасса. Первые приехали еще 20 февраля. Их поселили в пунктах временного размещения, один из которых – детский оздоровительный лагерь «Кировец». Корреспондент «P.S – 5 cов» отправилась как волонтер в лагерь к беженцам и узнала, как теперь выглядит их жизнь.
Закрытые люди
Над мощными воротами возвышается вывеска «Кировец». Старые корпуса, «диджейка» – будка с окном, наверху которой прикреплены цветные лампочки. В воздухе смешиваются запахи столовской еды и залежавшихся книг. Нигде в лагере нет интернета, кроме штаба, расположенного рядом с воротами. По радио играют Modern Talking и «Ласковый Май». Все это создает ощущение, будто ты телепортировался в прошлое.
Над входом в столовую красуется вывеска «1970», внутри столовой – старое пианино, маленький актовый зал с ветхими креслами и запах супа из детства.
В штаб, в котором мы расположились, приходили беженцы с вопросами о регистрации. Там я увидела женщину, на вид лет 30, которая третий день не могла правильно заполнить документы. Я хотела с ней поговорить, но она лишь отчужденно бросила: «Девушка, мне некогда болтать с вами». И ушла. Пыталась поговорить еще с тремя беженцами, но и они не горели желанием общаться. Одна из них жестко отрезала: «Зачем вам эта информация? Оставьте нас в покое».
Изначально предполагалось, что мы как волонтеры будем помогать в оформлении документов, разбирать вещи, но на месте выяснилось, что нам еще предстоит провести время с детьми, которых нужно было морально поддержать и подбодрить. Нужно было забрать на игру ребят из корпусов, вывести их на площадку к «диджейке».
Условия в «Кировце» сносные: корпуса оборудовали самым необходимым – холодильниками, микроволновками, телевизорами. Когда мы сортировали вещи, привезенные в лагерь, увидела кучу упаковок стирального порошка, мыла, зубных паст и средств женской гигиены. Было очень много вещей, как женских/мужских, так и детских. Детям передали много игрушек, настольных игр, книжек и канцтоваров.
«Как может нам быть здесь, когда в родном доме такое?»
В корпусе, где живут беженцы, есть большая общая комната, в которой стоят стол, стулья, холодильник и шкафчик с книгами. За столом сидит бабушка с потухшими глазами, она приехала сюда с двумя внуками. Моя напарница Юля, которая раньше меня зашла в корпус, сказала, что здесь только один ребенок, Настя, пойдет на игру, и она его подождет.
Рядом с бабушкой сидел еще один ребенок, которому было лет 13 на вид. Родственники или нет – не знаю. Я деликатно спросила, пойдет ли он играть на улицу. На что он сам ответил: «Нет, я буду рисовать, мне здесь лучше». Пару минут мы сидели молча.
Я рассматривала обстановку, бабушку и ребенка. Давящий желтый цвет стен казался еще более угнетающим из-за тусклого освещения. Бабуля тоскливо, почти безразлично, смотрела на то, как раскрашивал сидящий рядом ребенок.
– А как вам вообще здесь? – выдавила из себя я. Бабушка, видимо, не ожидала, что я с ней заговорю.
– Как может нам быть здесь, когда в родном доме такое?
– У вас там остался кто-то из близких?
Она посмотрела сквозь меня и с тяжелым вздохом ответила:
– Мой сын Костя остался там с женой. Меня с Настенькой и второй внучкой отправили в Россию. Раньше как было: если и слышно что-то, то думали, мож, учения всякие. Не трогало нас в общем это. В 14-м году это было внезапно: как возможность уехать из огнева этого появилась, так уехали. А тут заранее все было. Сыну смс пришла, мол, эвакуация. Он мне позвонил и говорит: «Мам, собирайся, завтра ты с детьми уедешь». А потом по телевизору обращение Пушилина (глава ДНР) увидела. Утром погрузили нас всех и повезли. Лена, жена сына, не могла Костю оставить одного, там осталась с ним. Сын ругался на нее, а что она может сделать? Если женщина любит, она за мужиком своим – и в огонь, и в воду.
Беженка говорит, что в «Кировец» их привезли, потому что в других местах все было забито. Конечно, нет ничего лучше дома, но и здесь жить можно.
– Кормят хорошо, вот детишек наших развлекаете. Грех жаловаться. Надо радоваться и этому. Многие тут, конечно, недовольны условиями. Вода не та, еда не та, обещали то да се. А чего они ожидали, не понимаю? Думали, что им дадут апартаменты с шелковыми одеяльцами и икорочку на блюдечке?
После этого бабушка явно была готова завершить беседу и уйти, но я решилась спросить:
– А вести есть от сына вашего? Вы не знаете, когда домой поедете?
– Костик звонил в понедельник (21 февраля). Говорил, мол, опять неспокойно. Страшно за них. Очень домой хочется. Лучше бы они меня там оставили, а сами тут были. Лишь бы невредимые сидели. Эту недельку досидим здесь, а там, если ситуация хоть немного лучше станет, обратно поедем. Маленькая уж очень по маме скучает. И мне трудно одной с двумя тут возится.
Наш разговор оборвала моя напарница Юля, которая подошла к нам с девочкой Настей. Бабушка сказала внучке не ходить по сугробам и при любом кашле или заложенности носа бежать греться. Я взяла девочку под руку и повела к «диджейке».
«Ты очень хорошая, и это странно…»
Там уже стояло уже около 20 детей. Самым старшим – около 15. Много малышей. Дети стояли зашуганные, но невероятно искренне радовались всему, что мы предлагали. Нас разделили на команды, и я пригласила к себе компанию из 4 ребят, которые кричали, что пойдут только вместе. Двух лучших друзей звали Максим и Сережа. Типичные 10-летние проказники и бунтари. Максим почти сразу пошел на контакт, а вот Сережа поначалу даже отказывался назвать мне свое имя. Всячески бесился и не слушался. Я не ругалась и решила побеситься с ним. После он, видимо, понял, что ему ничего не угрожает, и начал общаться со мной. Так я узнала, что в моей команде есть его 8-летняя сестра по имени Настя. Маленькая, хрупкая, намного меньше своих сверстников. Настю Сережа слегка задирал, если она мешала ему участвовать в игре. Когда игра почти закончилась, Настя сказала мне:
– Вы такие тут все добрые. Ты очень хорошая, и это странно…
– Тебе не нравится, что мы добрые? – удивилась я.
– Нет, нравится, просто я думала, что вы нас тут будете обижать…
– Почему мы должны вас обижать?
Настя задумалась и промолчала. Я решила продолжить:
– Все хорошо, мы все здесь заботимся о вас и хотим, чтобы вы не скучали.
Я скорчила гримасу и закрутила Настю, держа за руки.
– Ты очень смешная…Ты напоминаешь мне моего старшего брата. Он тоже любил смеяться и всегда улыбался, – отреагировала Настя.
– Ого, правда? А где сейчас твой брат? Он остался там?
– Нет, он умер.
Настя сказала это так спокойно и холодно, что все внутри меня покрылось льдом. Больше я не задавала ей вопросы.
После квеста мы обсуждали с девочками-волонтерами детей, и все сошлись в том, что ребята очень добрые, но боязливые. Как будто из их детских душ высосали веру во все хорошее.
Елизавета КАКОВКИНА
0 комментариев