Воронеж: от конечной до конечной

Вы и понятия не имеете о Воронеже, если никогда не ездили автобусом № 90. «Девяностый» — это особое измерение, отгороженное от окружающего мира раз и навсегда запотевшими окнами. За поездкой от конечной до конечной вы проведете в нем три ни на что не похожих часа. Доставим себе такое удовольствие и начнем свой виртуальный вояж по маршруту № 90 с посадки на конечной — Антонова-Овсеенко (ударение на первое «е», кстати).

Надо заметить, что свой желанный автобус вы ни за что не перепутаете с другим. «Девяностый» — это всегда пыльный старенький «Volvo» или «Carrus» с ярко-желтой табличкой наверху, этакий неповоротливый динозавр в плотном потоке городских малолитражек.

Первое, что вы увидите, очутившись в салоне гиганта, — протянутые к вам руки кондуктора. Чаще всего им оказывается дама следующей наружности: грязные волосы, ногти с облупившимся лаком и два ряда золотых колец на пальцах. Голос может неожиданно взлетать до головокружительных нот или переходить на глубокий бас, но в любом случае ваши уши он не обласкает.

Если эта женщина заподозрит, что вы не заплатили за проезд — вам несдобровать, даже если ровно две минуты назад она отсчитывала вам сдачу со «стольника» по рублю.
— Эй, там, в синей куртке! — пробасит вам автобусная нимфа. — Чё за проезд не оплачиваем? Безбилетников не катаем, это вам не благотворительный фонд Чижова!

Если вам и удастся доказать даме, что проезд вы все-таки оплатили, она все равно не спустит с вас подозрительного взгляда до конца поездки: мало ли что.

Ну а у нас теперь непростой выбор: какое предпочесть место, ведь путь предстоит неблизкий. На задние места садиться настоятельно не советую, если вы не привыкли соседствовать с личностями в «Адидасе», шумно потягивающими «Ягу» и добрасывающими шелуху от семечек до самого кондуктора. Пристраиваться за водителем тоже не стоит: именно на эти места претендуют бабушки с тележками и мамочки с грудничками. Выберем позицию между первой и второй дверьми. У окна или с краю? Если предпочесть место у окна, за стеклом вы все равно ничего не увидите: оно либо мутное, либо грязное — зато можете быть забаррикадированы внезапно подсевшим к вам выпившим мужчиной, потихоньку склоняющим во сне вам на плечо свою хмельную голову. У прохода садиться бывает просто опасно для жизни: удар сумкой по голове или выдранные волосы — меньшая из травм, которую вы можете получить при давке в час-пик. Решено, садимся у окна.

Усевшись, затихнув и заскучав, начинаем разглядывать беспорядочно расклеенную по салону рекламу. В воронежских автобусах она везде: на стеклах, поручнях, подголовниках, обшивке. «Анонимные наркоманы», «зимние пальто», «стабильный заработок», «выгодный кредит» и другие привлекательные надписи смотрят на нас с разноцветных листочков. Из-под сиденья торчит клочок бумаги с перечеркнутой бутылкой: «Хватит бухать!». Очень занимательно.

Тем временем мы уже доехали до остановки «60-й армии». Здесь в автобус обычно заходят люди, возвращающиеся с Птичьего рынка. Это может быть девочка с панически орущим котенком, дедушка с удочкой, семейная пара с молодой яблонькой или миловидная бабуля с тремя тележками разного барахла. Последний вид наиболее опасен, в борьбе за посадочное место может вести себя очень непорядочно: давить на жалость, поливать грязью или просто заехать сумкой в бок.

За прослушиванием песен Стаса Михайлова, Ирины Круг и группы «Воровайки» проходит еще полчаса. Водитель, кажется, в экстазе, кондуктор утирает слезы умиления. Пассажиры потихоньку обрастают наушниками. Голос, объявляющий остановки, упорно пытается перекричать очередной шедевр русского шансона.

Кстати, если вы приезжий, пять-шесть раз проехав на «Девяностом», вы будете знать город, как свои пять пальцев. Одна моя знакомая метко называла его «экскурсией по Воронежу». Между прочим, не зря: «Девяностый» покажет вам пять из шести районов города и назовет 54 остановки.

А мы подъезжаем к «Заставе». В автобус, хромая, заходит цыганка. Предлагает постельное белье, погадать, помочь больному ребенку или отцу-инвалиду и, наконец, беженцам из Луганска. Фотографии и свидетельства меняются в руках в зависимости от поворота повествования. Собрав внушительную горку мелочи, цыганка выходит. Пассажиры облегченно выдыхают.
Движемся дальше. За зданием Театра оперы и балета показывается сначала рука, а затем и тело вождя. В Воронеже целых пять объектов названы в его честь: район, площадь, улица, проспект и переулок. Путешествуя на «Девяностом», вы можете увидеть три из них: площадь Ленина, которая (удивительно!) расположена в Ленинском районе, и Ленинский проспект на левом берегу. Но до него еще далеко.

Сейчас мы подъезжаем к остановке «Петровский сквер». В прилично заполненный автобус втискиваются представители «элиты» воронежского общества: блондинки с айфонами, деловые мужчины с кожаными кейсами, дамы в норковых шубах. Откуда в общественном транспорте берутся такие лощеные экземпляры — заГадка («г», кстати, у них обязательно фрикативное).

Проехав Чернавский мост, оказываемся на том самом Ленинском проспекте. Здесь на остановке «Димитрова» (ударение на второе «и», господа!) в автобус может лицо в любом виде и состоянии: рынок «Придача» весьма толерантен. Чаще всего при этом лицо будет громко разговаривать по телефону совсем не литературным языком до самой Отрожки, нисколько не смущаясь под взглядами пассажиров.

На «Остужева» в «Девяностый» заходит совсем юная пара с крошечным малышом на руках. Одеты они крайне небогато, ребенок тоже завернут в какую-то тряпку. В отличие от оборванной цыганки, эти трое ни у кого не будут просить денег и не потребуют уступить место. Когда они неловко встанут посреди салона, большинство пассажиров сделают вид, что очень заинтересованы чем-то за мутным стеклом, лишь одна какая-нибудь пенсионерка спокойно встанет: «Садитесь, деточки. Я постою, мне недалеко».

На остановке «Максимир» автобус значительно пустеет, и на «Рокоссовского» в салон обязательно прокрадывается какой-нибудь бомж. Пока кондуктор и добровольцы, желая избавиться от источника неприятного запаха, проводят охоту на пьяного бродягу, в автобус потихоньку заскакивают «зайцами» находчивые школьники. Бомж, наконец, изгнан. «Девяностый» гудит, как встревоженный улей.

Вот мы и в Отрожке, за ней — Боровое. Район, надо заметить, специфический: ни в одном другом вы не найдете остановок с такими романтичными названиями: «Магазин», «Гаражи», «Столб». Но если вас интересует Отрожка, советую прокатиться на «пазике» №10а — насладитесь микрорайоном во всех его проявлениях. «Девяностый» же только приподнимет над ним завесу тайны.

Если здесь вы увидите, как заходят в автобус люди в плавках и купальниках, можете не удивляться: это «отроженские» едут купаться на Усманку. Надевать что-то поверх плавок у местных считается моветоном.

Вот и конечная — «Станция «Дубовка». Здесь расположены десятки детских лагерей, речка и лес. Правда, половина лагерей давно закрыта, речка загрязнена и непригодна для купания, а сосновый лес выгорел пять лет назад во время сильных пожаров. Но воронежцы все равно любят Дубовку.

Здесь кончается наша поездка. Советую ею не ограничиваться. Автобус, конечно, не «Океанариум», но слоган вполне подойдет: «Каждое посещение — новое впечатление». «Девяностый» — это, может, и не лицо города, но его уменьшенная копия. Вы и понятия не имеете о Воронеже, если никогда не ездили этим маршрутом.