В декабре минувшего года ректор МГУ им. Ломоносова Виктор Садовничий заявил, что переход российских вузов на четырехлетнее обучение был ошибкой. По его мнению, студенты должны учиться 5-6 лет. В преддверии нового учебного весенне-летнего семестра, корреспонденты «P.S.-5 сов» выяснили у студентов ВГУ, как они относятся к нынешней системе образования.
Господин Садовничий посчитал ошибкой переход российских вузов на четырехлетнее образование в высшей школе. Он назвал это «трагедией для российской образовательной системы». Ранее в России планировали сделать бакалавриатуру сроком в три года. Затем по настоянию ректора МГУ ввели четырехлетнюю.
Общение со студентами нескольких факультетов Воронежского государственного университета дало понять, что, в целом, отношение к нынешней системе образования негативное. По поводу магистратуры мнения разделились. Кто-то считает, что нужно идти работать. А кто-то хочет развиваться в научной деятельности и расширять профильные знания.
Помимо этого студенты ответили на три базовых вопроса из их области знаний.
Своим мнением поделились и студентки факультета журналистики МГУ Анна Степухина и Екатерина Лапук. Разделяют ли в МГУ мнение своего ректора?
А вот что думают о болонской системе преподаватели? Ведь им, как никому другому, известно что лучше: двухуровневая система или же специалитет.
Как выяснилось, двухуровневой системой образования мало кто доволен. Кто виноват? Что делать? На эти вопросы ответить сложно. И, к сожалению, пока непонятно, вернут специалитет или нет.
Справка «P.S.-5 сов»
История Болонского процесса
Олеся РУСИКОВА,
Анастасия КОЧКИНА
В 2003 году Россия подписала Болонское соглашение. Для нас Болонья ассоциируется – во всяком случае, для старшего поколения – с популярными в 60-х гг. темно-синими плащами «болонья», которые были предметом престижного потребления и привозились из-за границы. Этот итальянский город был выбран местом подписания соглашений по высшему образованию не потому, что там шили плащи. В конце XI в. как раз в Болонье был основан первый европейский университет, в котором возникла знаменитая школа права. В начале 90-х годов России поставили условие – в обмен на кредиты Всемирного банка, которые потом почти все разворовали, принять Болонскую систему высшего образования и перейти на ЕГЭ в школах. Когда государство подписало эти соглашения, с общественностью никто детали не обсуждал. Принимавшие новую систему полагали, что она потребуется, когда начнется массовый обмен студентами – к нам повалят с Запада и Востока, а наши будут учиться у них, поднимется студенческая мобильность. Скажем, студент, прослушав несколько курсов в Москве, отправляется в Прагу, где слушает другие курсы и там получает диплом с европейским приложением, для того и внедряются единые правила организации образования. Те, кто задумывал реформу у нас, видимо, полагали, что европейский диплом решит для многих проблему с трудоустройством. Но реальность говорит об ином. Наши лучшие выпускники идут в Европе нарасхват даже без единого приложения к диплому, а тех, кто похуже, и в будущем не пригласят, несмотря на их европейский диплом.
Истинная сущность Болонской системы в том, что она была создана для более легкого оттока наиболее талантливых и способных людей из разных стран на Запад – это та самая «утечка мозгов», о которой много говорили в 70-х гг., когда в Европу и США устремился поток образованных людей из развивающихся стран. Подписав Болонское соглашение, мы обеспечили Западу бесперебойный приток людей, обладающих высоким уровнем знаний.
Ныне для нас слово Болонья несет негативную коннотацию, потому что реформа, затеянная с целью интеграции в Европу, разрушает нашу высшую школу, а интеграции так и не случилось.
В. Колмаков