Шестая по счету Летняя школа расследовательской журналистики имени Юрия Щекочихина оказалась вдохновленной именами Зои и Задонска
В начале нового учебного года студенты журфака ВГУ вспомнили о том, чему они научились летом на Веньке (база отдыха ВГУ «Веневитиново») в Летней школе журналистики с семинарами в лесу и на пляже и речка-брейками.
День первый. 10 часов интервью и роман с жизнью
На улице тихо. Солнце жмурится и потягивается холодно. Утро ещё не прогрелось.
Кто-то во сне крепче кутается в тонкое одеяло, кто-то ложится поудобнее, кто-то смотрит перламутровые сны.
На улице тихо…
Будильник! Резкий подъём – нам же на зарядку!
Взять щётку и полотенце – ох, чёрт, вода ледяная! – кровать заправить, да не сюда подушку-то, найти кроссовки («Юля, мне в этой футболке идти или в другой?»), достать вещи из сумки, психануть, положить обратно, в полусне три раза столкнуться с соседкой, пять раз споткнуться о чемоданы, ещё восемь – потерять телефон, на ходу смотреть расписание дня и не переставать ныть, что «надо было вчера лечь пораньше». Быстрей, быстрей! Бодрей, бодрей!
Успели к 8:15.
Оглядываемся – и… понимаем, что из девяти человек проснулись только трое.
Ну что ж, пробежка так пробежка («Юль, а что, можно было не вставать?!»).
После завтрака запланирован мастер-класс от Зои Ерошок, обозревателя «Новой газеты», на тему «Люди как источники и герои». Это наша первая сессия здесь, и непонятно, что на ней будут с нами делать – читать лекцию, спрашивать, хвалить и ругать или бить.
* * *
Мы расселись за большим совещательным столом (совсем как взрослые!) в Музее природы биоцентра ВГУ. Здесь тихо, светло; пахнет деревом. С большого плаката признательно, по-мальчишески простецки смотрит Юрий Щехочихин.
Знакомимся с главной виновницей нашего собрания Зоей Валентиновной Ерошок. Звонкая, улыбчивая, по-девчачьи очаровательно-простая.
Юрка
Зою Валентиновну тронула фотография Щекочихина, её друга. И свой рассказ она начала именно с него.
– Он мог так хвалить! Не жалея эпитетов, от всей души, запредельно. А сам стеснялся, даже пугался похвалы.
Парадокс в том, что имя Юрия Щекочихина тогда гремело. И, казалось бы, уж не ему скромничать. Но журналист, стесняясь, ужасался даже комплиментам маленького племянника Ерошок.
– А сколько людей он спасал, – продолжает Зоя, – не передать словами! И больными детьми занимался, звонил среди ночи, устраивал в больницы, соединял людей. И ради моей парикмахерши с четвёртой стадией рака поставил всех на уши чуть ли не на уровне министров.
Да, Щекочихин был именно таким – бескорыстным, устремлённым, седым в свои 54 года, «абсолютным мальчишкой». Зоя Валентиновна говорит о нём восхищённо, взахлёб, с удовольствием и – соскучившись. Она часто поднимает взгляд на его фотографию, каждый раз улыбаясь, мол, «Юрка, смотри, про тебя рассказываю!»
– Однажды застаю такую сцену: поздно вечером Юрка и главный редактор сцепились как два петуха. Орут так, что понять ничего невозможно. Оба трезвые (что ещё больше напугало). А они были такие друзья-друзья, у них утро начиналось со звонков друг другу. Юрка со слезами говорит: «Я ухожу! Ухожу!» А главный редактор кричит так обиженно: «Пусть он объясняет!» В итоге, на разъяснения ушло 45 минут. Оказалось, что главный редактор читал какой-то Юркин текст и сказал, что тот ставит слишком много троеточий, мол, это признак какой-то слабости, надо точку ставить. А Юрка считал, что главный редактор к нему просто цепляется. И из-за этих трёх точек надо было бросать заявление об уходе – так они были важны! В общем, в каждом конкретном случае я сама посмотрела на эти троеточия. Хотя я, как антиподхалимка, заранее знала, что встану на сторону Юры (ну, не с начальством же соглашаться, правда?). К счастью, в качестве аргумента я вспомнила, что у Довлатова, которого мы все обожали, полно троеточий, и ничего страшного…
Знаете, я однажды прочитала в каком-то серьёзном тексте такую фразу: «Я мечтаю о мире, где можно было бы умереть ради запятой». Представляете, так работать со словом! А у нас тут даже не запятая, а всего три точки. И это, несмотря на смехотворность ситуации, говорит о самой большой серьёзности отношения к профессии.
И при этом в Юре было столько шкодства! На своё 50-летие он меня приглашал раз шесть. И вот в очередной раз я ему так раздражённо, на повышенных тонах, по-взрослому говорю: «Да ты меня уже какой раз приглашаешь!» А он, знаете, как ребёнок отвечает: «Ну…ну, Зойка, что ты на меня наезжаешь… Мне в первый раз 50 исполняется…» И это было так искренне! – смеётся Ерошок.
Зоя, облокотив голову на руку и приятно задумавшись, вспоминает про этот самый День рождения на даче в Переделкино. Были олигархи, бывшие хиппи, какие-то бомжи («Всё перемешалось, такое братание!»), узбеки, готовившие плов…
О смерти Щекочихина говорит сразу же тише («Мы не смирились со смертью Юры…»), будто неожиданно спохватившись, что его пронзительный, добрый взгляд на фото – навсегда только на фото и останется.
Задание
Одной из тем для обсуждения с Ерошок стал её майский текст «Инструкция борьбы с удушьем». Материал о художнике-самоучке Владимире Овчинникове. Ему восемьдесят, и он расписывает стены домов Боровска (Калужская область), собирает Книгу памяти, составляет список расстрелянных и добивается установки памятника жертвам сталинского террора. А местная администрация рисунки эти «замалёвывает».
– Я ездила в командировку в Томск: делала материал о закрытии канала ТВ2. Написала сдуру в конце: «продолжение следует». И я так мучилась с ним, с этим продолжением! Везде с собой таскала кучу черновиков, но не могла отделаться от ощущения, что я всё уже сказала в первой части. Ну, ничего не получалось! В итоге я просто разрыдалась, и главный редактор понял, что дело не в кокетстве и выделывании. Материал не вышел. Честнее было отказаться от продолжения текста, чем писать фигню. Но меня не покидало признание слабости, творческого проигрыша и тупика. И навалилась такая усталость, да ещё семейные проблемы; я была совершенно издёргана. В редакции было немало разных тем для командировок, но, когда я в таком плохом эмоциональном состоянии, мне необходимо задание самой себе. Мне нужен был такой герой, который бы меня захватил.
И вдруг – звонок. Подруга Юры Щекочихина, которая рассказывает мне об одном интересном человеке из Боровска, рисующем фрески на домах.
И я поняла, что – всё! Не согласовывая с главным редактором, начала «вопить», что это тема моя.
Если до этого я сидела и страдала – хотя и очень коротко, долго всё-таки Юрка не дал… вот он, смотрит, улыбается – то с новой темой я ожила. Он, видимо, там, на небе, со своего облачка увидел, что я в плохом настроении, и толкнул в бок свою подругу, чтобы та мне позвонила.
Так вот, о Боровске. Я, которая так любит Москву и радуется ей после Парижа, Лондона и Нью-Йорка, подумала: «Е-моё, а дивное место!» Холмы, речка… Город монастырей.
И вот, с Владимиром Овчинниковым мы долго, бесконечно, говорим, и вдруг, абсолютно случайно выясняется, что всю жизнь его любимым журналистом был именно Юра. И он хранит все его материалы.
Зоя Валентиновна не скрывает, что ей очень нравится эта занятная случайность.
– Из-за того, что это было связано с Юрой, из-за того, что это – его задание, мне эта работа особенно памятна. Теперь мы с его подругой придём на его могилу в Переделкино и скажем: «Юрка, мы твоё задание выполнили!»
Глубина
– Как показать в очерке глубину? — таков был первый вопрос от студентов.
Ерошок в ответ недословно приводит цитату Бродского (Иосиф Александрович говорил о литературе, но это применимо и к журналистике) о том, что с годами накапливаешь не опыт и навыки, а неуверенность вплоть до паники.
– Я всегда мучительно писала. И каждый раз нет гарантии, что получится хотя бы на троечку с минусом. Какая там уж глубина! Настроиться на неё нельзя. Нельзя забывать об искусстве отбора, о композиции. А то меня главред до сих пор ругает, что я набираю много материала, теряюсь и не могу выкарабкаться из под него, потому что всё жалко, а газета не резиновая. К тому же, надо долго и долго говорить с человеком – один раз, два раза встретиться. И иметь достаточное время в распоряжении для написания материала.
Зоя Валентиновна вспоминает Вячеслава Измайлова. Майор Измайлов освободил около 170 российских военнослужащих из чеченского плена, не потратив ни копейки денег. На освобождение одного пленного могло уйти 2 года ежедневной многочасовой работы. Так вот, интервью Ерошок с майором Измайловым шло 10 (!) часов.
– Почти без перерыва, – вспоминает Зоя Валентиновна. – Он очень долго говорил об Афгане, и только много часов спустя перешёл на Чеченскую войну. Вообще, у меня многие интервью длятся долго, и я прошу ещё дополнительной встречи.
Но было и единственное исключение из этого правила, когда Ерошок не встречалась второй раз со своим героем («Жалко было человека: он болел, кашлял…») – с Евгением Леоновым. И это интервью с актёром стало последним.
– Но он так много рассказал, что вот уже 20 лет я переписываю этот текст, и каждый раз нахожу что-то новое, что я отбросила в предыдущий раз.
Ерошок советует юным журналистам изучить предыдущие интервью с выбранным героем, выслушать рассказы о нём знакомых и продумать вопросы.
– Вспомнила любимого переводчика Виктора Голышева. Он говорил о том, что если вы не хоронили никого из близких, то, переводя сцену похорон у Фолкнера, вы будете переводить просто слова, а нужна параллельность опыта.
А можем ли мы не довериться словам Голышева, друга Бродского, «патриарха отечественной школы художественного перевода», благодаря которому мы читаем Кизи, Хэмингуэя, Джоан Роулинг, Набокова?
– Поэтому я всегда говорю журналистам: живите свою жизнь! Чтоб у вас был роман с жизнью: ошибайтесь, влюбляйтесь, разрывайте, совершайте плохие и хорошие поступки, испытывайте чувство вины… Если у вас не будет своей жизни, не сможете на равных разговаривать с героем. Ведь нужно что-то кроме подготовки к интервью – нужно работать над собой. Дать себе задание по жизни! Ну, а если что-то не получается… так это у всех не получается! Вот, например, Эльвира Горюхина (журналист и правозащитник) – ей уже 85 лет, а она до сих пор каждый раз переживает, получился текст или нет. Глубины без серьёзной работы над собой не получится!
Заголовки
– Терпеть не могу! Заголовки, лиды… Ненавижу их придумывать! Я бы так и называла свои материалы: Леонов, Овчинников… Редко и мало я могу придумать сама, обычно начинаю ныть, чтоб кто-то придумал за меня. Лучше всего, когда заголовок рождается в коллективной работе. Хотя я крайняя индивидуалистка, да и такая эгоистка, эгоцентристка, что поискать надо, но работа учит меня смирению (впрочем, это и единственное, что меня учит смирению). В жизни я вообще отвязная. Но я могу наступить на горло собственной песне и оценить чужую правоту. Ты один, но включён в команду.
Интерес
– Где и как, – тянет руку второкурсница, – искать темы нам, неопытным, ещё толком не видевшим мир журналистам?
По словам Ерошок, самый большой комплимент в свой адрес она получила от Нугзара Микеладзе, одного из основателей «Новой газеты»: «Ты, Зоя, думаешь о читателе». Ерошок это так понравилось, что она «аж подскочила».
– Да, с одной стороны надо думать о читателе. Но, с другой, бог с ним, с этим читателем. Ты и так о нём думаешь, когда пытаешься хорошо написать. Да и читатели сами не всегда знают, что им надо. Следовательно, нужно исходить и из чего-то своего.
До приглашения в Москву, в старую «Комсомольскую правду», Ерошок работала в «Комсомольце Кубани». И вот, когда радость оттого, что «буковки в слова соединяет», прошла, стало ей скучно. И поняла Зоя, что должна что-то придумать – чтоб интересно стало, чтоб захватило! И придумала.
– Трудные подростки стоят на учёте в детских комнатах; о них вскользь говорят, лишь приводя цифры. А не пойти ли мне к такому трудному подростку и не поговорить ли долго-долго? Ведь все говорят о нём кроме него самого, да?
Спросить, что он думает о себе, о людях, о жизни, об учёбе. Ему было 14. Мы вместе прогуливали уроки, он угощал меня чаем, долго удивлялся, что я зову его на «вы», познакомил меня со своими друзьями. А однажды сказал: «Мне с вами хорошо! А то одни милиционеры и милиционерши приходят…» А на мой традиционный вопрос «Счастливый ли вы человек?» (сейчас уже боюсь такие вопросы банальные задавать), он мне ответил: «Полусчастливый». Представляете? Ведь человек либо счастлив, либо нет, а он, вот, полусчастлив.
И я никому не говорила об этой моей затее и понятия не имела, для чего мне это надо. А потом по этому материалу меня заметили в «Комсомолке». Так и говорили, мол, трудный подросток сделал Зойке карьеру.
Так что подумайте, что было бы интересно именно вам: ваш дедушка, друг, молодёжное движение, человек с митинга, актёры, школьники; улица, часть города или фильм. Пытайтесь показать все это через повседневную жизнь, а не через пафос. Не через громкость, а через тишину. Что-то таится в повседневном, в самом обычном. Постарайтесь кого-то открыть, кого-то поддержать. Исходите из своего: что интересно вам, над чем тихим и почти незаметным вы сможете кропотливо работать.
Приключение
Однажды в составе делегации Ерошок удалось пообщаться с Бернардом Ингхамом, на протяжении 11 лет работавшим пресс-секретарём Маргарет Тэтчер («Железная леди» сделала более 200 перестановок в своём кабинете, но лишь Ингхам оставался её неизменным спутником).
И Зоя Валентиновна спросила у Ингхама: как нужно относится к своей профессии? Жить только работой или ставить жизнь выше искусства?
– А он так хитро улыбнулся и сказал: «Как к приключению». И я ахнула! Это же надо уметь выстроить отношения так, на уровне приключения, и в дружбе, и в любви, и на работе – чтобы тебе было интересно с людьми, а им – с тобой. Это драйв! Это трудно, ярко и содержательно.
* * *
Мы аплодируем и благодарим Ерошок за приезд. Делаем совместную фотографию. Переглядываемся друг с другом, дескать, «вот это было вау!»
Это и был тот самый драйв.
Зоя Валентиновна рассказала бесчисленное количество историй – про разное, но всегда – с особенным ностальгическим и светлым наслаждением. Кого приглашал на дачу Ростропович, как она созванивалась с женой Солженицына, как встречалась с женщиной, выступавшей против ввода войск в Чехословакию… Про своего любимого друга Наума Коржавина, чьи стихи очень нравились самой Ахматовой, и Анна Андреевна даже обижалась, что поэт не заходит к ней просто так…
Понимаете? Ерошок рассказывает о недосягаемых на первый взгляд людях просто, как о родных и близких, называет знаменитого журналиста Юрия Щекочихина просто Юркой, сходу, ни разу не задумавшись, приводит кучу цифр и сходу и много цитирует своего любимого Бродского. Причём делает это в своей манере, открыто и естественно. Это ли не роман с жизнью? Это ли не приключение? И, кажется, Зоя Валентиновна – сильная, смелая, смешливая – сама готова взять походный рюкзак, отправиться к сочным джунглям и аквамариновому океану навстречу этому приключению, чтобы с распростертыми объятьями «ахнуть» над неизведанной пропастью событий и судеб…
Ну, или же, взяв дорожную сумку и ноутбук, приехать к нам на «Веневитиново».
Анастасия БЕЛЫХ
День первый. И снова о людях
И снова мы собираемся в музее, где утром беседовали с Зоей Ерошок. До сих пор под впечатлением. В разговорах еще проскакивает ее имя с определениями: «невероятная», «прекрасная», «волшебная». Но нас ждут новые встречи – Владимир Мазенко, главный редактор газеты «Моё».
– Что такое новость? – спросил нас главред «Моё!».
Посыпались разные варианты:
– Уникальная свежая информация.
– Значимый факт действительности.
Владимир выделял ключевые.
Когда прозвучали все определения, получилась модель новости. Итак, новость должна быть: уникальной, общественно-значимой, локальной, актуальной, близкой аудитории, иметь практическую ценность и в ней должны присутствовать важные персоны.
В итоге Мазенко предложил нам определение Евгения Манро из книги «Строим новость»:
– Новость – это информация, на основе которой человек может принять важные для себя решения и лучше понять общество, в котором он живет.
Владимир пояснил:
– «Принять важные для себя решения» – это уровень потребительской журналистики, а настоящая новость позволяет «лучше понять общество, в котором он живет». Новости зачастую лежат под ногами, но их нужно увидеть и подавать через людей, – говорит Владимир. – А чтобы они были интересными, нужно найти две вещи…
Вдруг в дверях появляется белокурая малышка, она улыбается, подбегает к Владимиру и обнимает его. Мазенко стеснительно поясняет:
– Это дочка моя.
Тоже ведь человек. Главред приехал к нам на Венёк вместе с семьей, правильно сделал.
– Недавний случай, – рассказывает Владимир. – Беседую с приятелем возле кинотеатра «Пролетарий», уже прощаемся, он на велосипеде был, отталкивается от большого шара, помните, стоят такие на тротуаре у кинотеатра, ногой, а шар – раз, и покатился. Эти шары весят килограммов сто, наверное. Вот вам и тема, пожалуйста. Мы несколько раз писали про них, но, увы, шары так и не укрепили. А ведь это серьезная опасность, особенно для маленьких.
– Главное качество журналиста – это любопытство, – добавляет Владимир. – Если будет интересно вам, то и аудитория будет это читать.
Юлия ДИДЕНКО
День второй. Суд да дело
Снова утренняя пробежка для избранных и тру… хотела написать трудовые будни для всех. Вовремя остановилась. Чувствую, что этой фразой сломаю ламповую веньковскую атмосферу о грубый слог канцеляризма. Лучше скажу так – начался эксперимент. Ведь впервые перед слушателями выступил не профессиональный матерый спикер, а вчерашний бакалавр, а ныне выпускник факультета журналистики ВГУ – Анастасия Кочкина.
Настя рассказала о своей дипломной работе, которая основана на материалах двух судебных разбирательств. И кстати, фигуранты одного из них присутствовали здесь же, дополняли Настю и давали ценные рекомендации, заимствованные из собственного опыта. Речь о преподавателях факультета журналистики ВГУ: Юлии Николаевне Мажариной и Андрее Александровиче Золотухине. А теперь вернемся к делам и рассмотрим их подробнее.
Раунд 1. Воронежский институт высоких технологий (ВИВТ) VS портал “P.S. – 5-сов”
В конце 2015–начале 2016 годов на портале вышла серия публикаций о судьбе турецких студентов в Воронеже и давлении со стороны учебного заведения на них. Скандал происходил на фоне обострение российско-турецких отношений после инцидента с Су-24 и гибелью российского летчика. Из материалов портала следовало, что турецких студентов добровольно-принудительно вынуждают покинуть Россию. Соавтором одной из наиболее острых публикаций стал сам руководитель портала, Андрей Золотухин, ему же пришлось и держать ответ в суде. Прочитать обо всех деталях конфликта вы всегда можете на страницах портала. Я же скажу кратко: ВИВТ суд проиграл.
Раунд 2. Белгородский государственный технический университет им. Шухова (БГТУ) VS блогер Сергей Лежнев
Сергей Лежнев, как он открыто заявляет, человек с активной гражданской позицией. Еще в марте 2014-го года Сергей разместил в своем аккаунте в твиттере пост, где говорил о дошедших до него слухах, связанных с коррупционными схемами в БГТУ. В дальнейшем история развивалась в блоге Сергея в ЖЖ. Суть схемы проста до неприличия: студентам начисляли деньги на карточки, которые потом под различными предлогами требовалось вернуть обратно. Наличными. Предлоги самые разные: оплата wi-fi, курсов, абонементов, покупка билетов на университетские концерты по 1000 рублей. Проверки, которые имели место после обращений блогера, фактов коррупции не выявили: дескать, на все сметы есть.
БГТУ подал иск по статье защита чести, достоинства и деловой репутации, но выиграть его также не смог.
Итог: повестка в суд для журналиста не должна стать шоком. Особенно если он выходит за рамки формата #бабочкицветочкинародныеумельцы. И чтобы растерянно не хлопать ресницами в судебном процессе, работник медиа просто обязан ориентироваться в правовом поле своей страны. Это в его интересах. Быть в курсе всех изменений и поправок, а они происходят гораздо чаще, чем думается. Информация, которой вы располагаете сегодня, уже послезавтра может оказаться неактуальной.
И главное: чтобы избежать неприятных последствий, до публикации потенциально скандального материала автор должен максимально честно ответить на вопрос: «Смогу ли я доказать свою правоту в суде, фактов хватит?» И действовать дальше, исходя из ответа на этот вопрос. Спикеры убеждали нас в том, что какой бы интересной и громкой ни была тема, как бы ни старались журналисты восстановить справедливость, они всегда обязаны помнить: каждый материал должен быть подкреплен таким объемом фактов, которых бы хватило для успешной защиты интересов редакции в суде.
«А вот за мнение не судят», – несколько раз в течение своего выступления повторила Настя. — Это все пишущие люди должны зарубить на носу. Никто не вправе судить тебя за твои мысли и за выражение собственных суждений.
Елена ВОРОБЬЕВА
День второй. Удар, еще удар
Образовательную программу второго дня летней школы журналистики закрывал корреспондент воронежского «Коммерсанта» Всеволод Инютин. Он рассказал студентам о том, как надо брать интервью, будучи в нем львом, а не зайцем, а также о том, кто такие источники информации.
«Компания мобильной связи провела благотворительную акцию и раздала мобильные телефоны зверям в лесу, чтобы они не чувствовали себя ущербными.
Самый маленький и пугливый зайчик открывает свой телефон, набирает номер и слабеньким голоском говорит:
– Ал-ле, э-эт-то лев?
– Да, это лев.
Зайчик, закатывая глаза, закрывает телефон:
– Об-балдеть!»
С этого анекдота начал свой рассказ Всеволод, указывая юным журналистам на их главную ошибку. Отбрасывая аллегорию, не нужно бояться своего интервьюируемого, кем бы он ни был. «Это визави должен бояться вас, – утвердил Инютин. — Знаете, иногда интервью совершенно неверно называют дуэлью на шпагах. Нет, дуэль на шпагах – это нечто уточненное, изящное. Интервью, скорее, битва на топорах», – продолжал свой рассказ корреспондент «Коммерсанта».
Свою мысль Всеволод объяснил следующим образом: ваш собеседник часто не ожидает нападения, и тогда вы достаете топор и начинаете его рубить, ударяя по самым больным местам. Интервью, по словам Инютина, всегда является противостоянием и лишь в случае победы в нем, вы можете получить достойный материал.
– Как в таком случае остаться с собеседником в нормальных отношениях уже после интервью? – поинтересовались студенты.
– Очень просто. Если вы будете качественно выполнять свою работу, вас будут уважать как профессионала, – ответил Инютин.
В завершении встречи студенты поинтересовались политическими взглядами Всеволода. Тот с улыбкой достал телефон и показал красную наклейку: «20!8».
За полтора часа беседы корреспондент «Коммерсанта» сумел влюбить в себя студентов, зарядить их драйвом и обсудить вопросы будущего страны. После отъезда Инютина, студенты то и дело вспоминали его выступление. Между собой ласково звали его Севой…
Илья МАКАР
День третий. Задонское расследование
Несём с Илюшей Макаром обед в автобус «Веневитиново — Задонск».
— Домой не хочется уезжать. Если в первый день я грустил из-за отсутствия туалета (хорошего), то сейчас я весь покрылся грязью, и мне нормально, — говорит он.
— Ты же вчера мылся. Я тебе гель для душа давала.
— Да, а потом я пошёл в поле рвать девочкам цветы.
После очередной бессонной ночи всем хотелось вздремнуть. Но говорить, что это удалось — обманывать саму себя. То водитель по американским горкам прокатит, то Андрей Александрович загадку загадает. И если с первым невозможно было справиться, то второму нужна была только разгадка.
Господин Золотухин дал нам адрес (Задонск, улица Ленина, 38) и приказал узнать, что там находится. Как мы не умоляли мобильный интернет заработать, он отвечал суровым «Е». Пришлось гадать. Справились вместе: команда «Карабах-БАБАХ» сказала: «музей», команда «Зелёный жук» с девизом «Вжух, вжух» добавила: «прессы». Это вторая точка маршрута «Веневитиново — Задонск». Первая — Святой источник Тихона Задонского.
Вышли из автобуса и поняли, что не можем в этот день не стать «тотальными журналистами», которые могут найти тему всегда и везде, которые удивляются тому, мимо чего обычные люди проходят. Первой это доказала первокурсница Алёна Воробьёва или просто Аля. Не доходя до источника, она познакомилась с прекрасной Еленой, которая скромно просила «Подайте!.. ». А сестра Люба объяснила: «Она бездомная. Государство ее обмануло, ей ни квартиры, ничего не дали, так что можете подавать». «Жуки» написали о Лене, а «БАБАХи» — о Любе.
В Свято-Тихоновский Преображенский женский монастырь нас не пустили из-за формы одежды: в такую жару, кроме Павла Пономарёва, никто не стал натягивать брюки и рубашку. Зато на пути к сигналящему автобусу команда «Зелёный жук» продолжила собирать урожай героев. На монастырском огороде мы встретили инокиню Парфению, которая может отличить пятый айфон от шестого. А «Карабах-БАБАХ» заинтересовался охранником территории монастыря Павлом, имя которого почему-то хочется вписать в число семи известных нам архангелов.
Алина МОРОЗОВА
Обед у стен монастыря и снова бешеная тряска в автобусе. Я и не заметила, как мы подъехали к Музею прессы.
Сам музей, его создатель — журналист областной липецкой газеты Александр Косякин — бешеный, интереснейший энтузиаст, манекены (более 100 штук), экспонаты и шуточные экспонаты-фейки — все это потрясло нас. Я не помню, когда мне было так интересно в музее. Маленькие комнатушки старой прачечной напичканы экспонатами от пола до потолка — включая и пол, и потолок, и окна. Не разбираюсь ни в музеях, ни в музейном деле, ни в современном искусстве, ни в истории прессы, — но мне показалось, что этому месту к месту быть не здесь, а где-нибудь в центре Москвы или Питера. А с другой стороны — наверное, здорово, что такие вещи появляются вот в таких маленьких провинциальных городках. Кто бы знал, что в Задонске так интересно? Теперь цель нашей работы за этот день уже не казалась мне такой пошловато-высокой, заоблачной, оторванной от жизни, как темы сочинений в школе (так я думала сначала). Это же имеет смысл — рассказать кому-то, что тут интересно. Это даже можно считать достойной миссией. Приятно осознавать, что делаешь своё маленькое дело не зря.
Едва мы вышли из музея, как столкнулись с ещё одним квестом от преподавателей. Нужно было не просто найти ещё героев и темы, но и догадаться, где через час нас будут ждать Андрей Александрович и Юлия Николаевна. От них мы услышали лишь что-то вроде: «Ждём вас в месте, где заточен прекрасный цветок».
Окей, подумали мы и через час с умным видом остановились у кафе «Орхидея». Только преподавателей там не было. И только собратья по команде намекнули нам, что идти нужно в ресторан “Rose Castle”, где нас уже ждали. И тут я подумала — как хорошо, что мы не пошли искать цветочную лавку.
В огромном, дорого отделанном зале ресторана мы горячо обсуждали события последнего часа, пытались загрузить первые, уже готовые части нашего текста, а время неумолимо близилось к отъезду. Так что доделывали мы всё уже на ставшем за это время родном Веньке. С переменным успехом, бегая по турбазе в поисках места, где лучше ловит интернет, с перерывом на душ и еду, — мы все-таки опубликовали свои расследования. И очень этим гордились. Я как первокурсница уж точно.
Алёна ВОРОБЬЁВА
Презентация расследований затягивалась. Шеф-редакторы обеих команд правили тексты и горячо спорили о стилистике вплоть до союзов и порядка слов в предложении. Что ж, ради качественного материала можно и поспорить. «Только в нашей профессии люди могут быть настолько эмоциональными, чтобы разругаться из-за союза», — закончив работу, констатировала Юлия Диденко.
Этим вечером мы, как всегда, собрались на веранде преподавательского домика. Первый раунд представлял собой викторину из девяти вопросов на тему Задонска и одного про Веневитиново. Во втором – начался разбор полётов. Совсем не то, что принято этими словами называть. Исключительно добрая похвала и приободряющие советы от наших «общественных родителей». Какая команда победила, с каким счётом – какая разница? Мы прониклись коллективным духом и сделали большое дело – описали жизнь в целом городе.
Ксения САМОЙЛОВА
***
И вот, мы подвели итоги нашего «расследования за 24 часа». И вот, все получили свои «ордена и медали». И вот, закончена официальная часть. И вот, начало неформальных вечерних посиделок. И вот… уже слёзы стоят у кого-то в глазах. Потому что совершенно отчётливо ощущается чувство конца. Конца нашего «Венька-2017». И уже завтра мы будем наводить марафет – в своих комнатах. Паковать вещи. И долго, долго, долго обниматься друг с другом. Но это будет завтра. А сегодня ещё горит наш костёр и остывает печёная картошка и жареная курочка, и кто-то (да ладно, я это был) подпевает: «Если мяса с ножа ты не ел ни куска…»
Мы сидим. Все вместе. Вся наша команда. За одним столом. Чувство единоцелого сейчас будто хмель для наших голов. (Или это был именно он?) Это чувство снимает у нас с языков наши мысли. Мы просты. Мы открыты. Мы откровенны.
Играем в игру «Три ассоциации с Веньком». У кого-то это – юмор; у кого-то – польза; у кого-то – небанальность. А у меня – наши, по меткому определению кого-то, «общественные родители»: Андрей —
Александрович. И Юлия – Николаевна. Третья? Конечно же, он – наш товарищ, брат (да кем он для нас только не был!) – Сергей Калашников. Наш «Калаш».
А «общественные дети»? У «родителей» о них – тоже свои впечатления. Ассоциации. Образы. Да чуть не образа – «Не Димоны» и Архангелы…
Плачет гитара. Дождик накрапывает – погоде тоже взгрустнулось. Печально веселы мы. Завтра (Смотрю на часы – две минуты первого. Нет – уже сегодня) – обратно в Воронеж.
Павел ПОНОМАРЕВ
Фото Анны ФИРСОВОЙ, Андрея ЗОЛОТУХИНА
0 комментариев