12 ноября факультет журналистики празднует свой 31-й День рождения. А ведь трудно представить, что когда-то журфака и вовсе не было. Точнее, он был, но в виде отделения журналистики на филологическом факультете. О том времени, когда филологи и журналисты были единым целым, ходит много баек. О тех «душевных» годах журфака и филфака нам рассказал Иосиф Абрамович Стернин, профессор, преподававший на филологическом факультете как тогда, так и сейчас.
– Иосиф Абрамович, расскажите, почему на факультете между журналистами и филологами существовала особая атмосфера?
– Могу точно сказать, что духовно сблизили нас колхозы. Так как филологи и журналисты ездили на сельхозработы вместе, за это время мы все успели сплотиться и подружиться. «Бойцы и бойцыцы» стали лучше понимать преподавателей и своих однокурсников, а преподаватели, в свою очередь, нашли друзей в лице коллег и среди студентов. Поэтому на факультете царила атмосфера дружбы и понимания.
— Что же именно влияло на процесс сплочения филологов и журналистов в колхозах?
– Во-первых, совместная работа. Она сближает, приходится действовать в интересах коллектива, решать какие-то проблемы по мере их поступления. В одиночку в колхозе никак не справиться. А, во-вторых, колхозное общение. Для нас это была самая большая роскошь на сельских работах. Где же еще можно так наговориться со своими коллегами и одногруппниками? А еще мы иногда предлагали студентам популярные лекции о филологии, кино, философии, устраивали всякие дискуссии. Я, например, обычно читал им лекции «Занимательное языкознание». Студенты слушали, многие потом шли на специализацию на нашу кафедру.
— Существовали ли какие-то особенно отличившиеся отряды на базе филологического факультета в то время?
– Да. Это был отряд «ЛОГОС», у истоков создания которого стояли преподаватели ВГУ Вадим Кулиничев, Андрей Скобелев, Валентин Инютин – люди творческие и увлеченные. Обычно же как проходили сельхозработы? После каникул в течение двух недель студенты съезжались в хозяйства. Потом, как правило, погода портилась, темпы уборки резко снижались. Никаких планов нет, и сельхозотряды в буквальном смысле были отданы на милость председателей. Выполнят одно задание – им тут же дают другое. Была ли какая-то заинтересованность у самих студентов работать таким образом? Конечно же, нет. А в «ЛОГОСЕ» решили пойти на эксперимент. Студентов захотели отправить на работы не в первых числах сентября, как всегда, а раньше – в августе. Конечно, было волнение: съедутся ли они, ведь время каникул никто не имеет права сокращать. Однако все приезжали без опоздания.
И этот эксперимент принес свои плоды. Урожай собирали в кратчайшие сроки, до дождей. Журналисты и филологи, завершив благополучно свою миссию, с чистой совестью отбывали в Воронеж продолжать учебный процесс.
— А повлияли ли колхозы на жизнь людей в остальное время?
– На студентов – не знаю, но вот на «мужиков-преподавателей» точно. Мы хоть и были все разные по возрасту, по опыту работы, но совместные колхозные трудности, наши общие студенты и работа нас всех объединяли. И возникла традиция: в первые две недели после окончания работ мы устраивали мальчишник. Называли мы его «Ломовские чтения», потому что первые несколько раз собирались на квартире у Анатолия Михайловича Ломова, который много дней проводил в колхозах со студентами. Собирались здесь мужчины двух родственных факультетов – филологического и журфака. Мы выпивали, вспоминали колхоз, байки всякие рассказывали. Потом стали собираться у меня дома, и продолжали это делать многие годы подряд. Позже мы всей бандой выпустили сборник творческих работ мужчин-филологов – «Мужской взгляд». Женщины-филологи тоже захотели издать свой «Женский взгляд», но так и не собрались. У них же не было «колхозного братства». Но ушли из жизни многие из наших друзей… Кончились колхозы, а с ними и наши «чтения».
– Спустя время, вы можете сказать, что вам дал тот опыт общения со студентами и коллегами?
— Лично я в колхозах, как и в армии, многому научился. Чему именно? Прежде всего, общаться и дружить со студентами, приходить им на помощь и рассчитывать на нее от них. Научился совместно работать и дружить со своими коллегами, с которыми вне колхозной жизни я бы не имел возможности проводить столько времени. Научился отстаивать интересы «своих». А еще я понял такую вещь: если ты руководитель, то тебе не обязательно самому всем на поле помогать, не стоит сразу бросаться на выручку отстающим – задача руководителя организовать работу так, чтобы не было отстающих, чтобы более сильные помогали слабым.
— На ваш профессиональный взгляд, как лучше: когда журфак и филфак были вместе, или когда они существуют как два самостоятельных факультета?
— Мне кажется, что лучше было, когда эти факультеты были вместе. Они друг друга дополняли. Кроме этого, чтобы быть журналистом, нужно обязательно иметь филологическую основу, поэтому наши студенты были лучше подготовлены в этом отношении. А филологи, в свою очередь, разбавляли свои знания журналистскими основами, ведь они тоже люди «пишущие»: им также приходится готовить тексты, брать интервью, а многие вообще работают в газетах. Для меня преимущество собственно журналистского образования не очевидно. Для человека «пишущего» нужен хороший филологический стержень. А сейчас на журфаке филологии мало, поэтому журналисты и пишут плохо. А вот если филолога обучить журналистике, вот тогда будет другое дело.
Из дневника старшекурсника филфака:
«Последние дни в колхозе. Вчера на поле пошел сначала снег, потом — дождь. А потом, прямо возле нас появилась радуга, двойная. И сразу: «Да это же наш отряд — филфак и журфак!». Я подумал: а может случиться так, что мы уйдем, а нас, общую работу, колхоз, песни забудут? Неужели, забудут? Не верю».
И ведь не забыли!
Ирина КОРОТКИХ
0 комментариев