Худрук Камерного Михаил Бычков предложил свою интерпретацию пушкинского «Бориса Годунова». Она стала, пожалуй, первой масштабной премьерой со дня открытия нового здания театра. Спектакль о классической проблеме власти получился неожиданным для воронежской публики, но вошел в общероссийский тренд осовременивания первоисточника. За бычковским прочтением Пушкина без претензий наблюдал корреспондент «P.S. — 5 сов».
Постановки, в которых сюжет закручивается вокруг власть предержащих, часто делают с таким месседжем злости и отчаяния, что политика на сцене выглядит как трагический фарс. Здесь многое зависит от того, как режиссер видит происходящие в стране события. Поэтому в том, что новых постановок пушкинского «Бориса Годунова», если не считать неудавшийся эксперимент Сергея Кургиняна в студии «На досках», с начала 2000-х в России почти не было (хотя с 1870 года трагедию ставили почти два десятка раз) есть и свои плюсы. А вот в последние полгода российские режиссеры не скупились на современные постановки по написанному еще в начале XIX века первоисточнику.
У Константина Богомолова в «Ленкоме» в сентябре прошлого года, например, Гришка Отрепьев не просто сбегает из монастыря, а зверски убивает летописца Пимена, протолкнув ему вещее перо через ухо в мозг. У немецкого режиссера Петера Штайна, представившего своего «Годунова» в январе в московском театре «Et Cetera», историзма тоже было не много.
На этом фоне эксперимент режиссера «Бориса Годунова» – худрука Камерного Михаила Бычкова – выглядит интересным, но не прецедентным. Господин Бычков полностью переработал ту классическую визуальную составляющую спектакля, которая использовалась его коллегами больше века (и, возможно, возникала в голове у самого Пушкина). На сцене Камерного бояр не нарядили в меха, а народ – в живописные лохмотья (последний, по большей части, даже оставили «за кадром»). Внешне постановка получилась сдержанной и минималистичной, что вообще свойственно для бычковского стиля (взять хотя бы его «День города»).
За неделю до премьеры Камерный распространил сообщение, в котором предупреждал: «в спектакле будут использованы сцены из произведения Александра Пушкина в редакции театра, без претензии на хрестоматийное прочтение первоисточника». После премьеры можно говорить о том, что «осовременивание» постановки у господина Бычкова не коснулось самого сюжета трагедии – истории о приходе на московский престол выходца из бояр, возглавившего страну на грани катастрофы.
Самой яркой оказалась сцена любовной коллизии между самозванцем Григорием Отрепьевым (в этой роли органично смотрелся молодой актер Камерного Михаил Гостев) и Мариной Мнишек (Яна Кузина). В ней режиссер единственный раз за весь спектакль разнообразил и сдержанные декорации, и такие же минималистичные современные костюмы героев (над ними господин Бычков работал вместе с заслуженным художником России Николаем Симоновым). Доспехи, в которые для этой сцены одели двух влюбленных, были больше похожи на скафандры из научной фантастики середины прошлого века, чем на броню, которую пристало носить претенденту на престол. Стоит отметить, что и господин Гостев, и госпожа Кузина ранее участвовали в бычковском «Дне города».
Заглавного героя постановки, самого царя Бориса, сыграл артист Камерного Василий Марков. В его исполнении царь предстал не жестким царедворцем, пришедшим к «высшей власти» из среды помещиков средней руки, а мнительным и боязливым правителем. Борис Годунов, сталкиваясь с трудностями, казался в отдельных сценах даже истеричным. Своей игрой господин Марков недвусмысленно говорил от тяжести царской доли и заострил проблему власти в пьесе до болезненного. Первого лица воронежской власти – считающегося «большим другом» Камерного губернатор Алексея Гордеева – на премьерах «Годунова», по некоторым данным, не было, и метаний коллеги по «Шапке Мономаха» он пока не видел.
Постановку худрука Камерного, пожалуй, можно назвать первой масштабной новинкой на титульной для местных властей площадке (осенью прошлого года с помпой было открыто новое здание театра стоимостью 530 млн руб. – прим. «P.S. — 5 сов»). Предыдущие две премьеры этой весны — «Fragile / Хрупкое» актрисы Камерного Елены Лукиных и «Сокрытое в листве» дипломника ГИТИСа Ильи Носоченко все-таки были, несмотря на полные залы в дни первых показов, режиссерскими дебютами.
Сергей КАЛАШНИКОВ
Фото: Алексей Бычков / Воронежский камерный театр
А действительно, что у нас с просторечной лексикой??