Как корреспондент «P.S. – 5 сов» провел 5 часов в КПЗ

Проходя через пост КПЗ, мы обратили внимание на охранника. Он показался нам нервным и ворчливым стариком, я сразу предположил, что дальше будет только хуже. Хотя забравшие нас полицейские были довольно дружелюбны, даже веселы, что удивило меня: это при их-то работе! Удивило меня также, что они не знали, что имя Кирилл пишется с двумя буквами «л».
При составлении протокола я слышал доносящиеся из камеры дискуссии об историческом прошлом России.

Пройдя за решетку, я оказался в комнате средних размеров, стены которой были выкрашены в зеленый цвет. В ней на полу и на скамейках в разных позах сидели 7 человек (буду обозначать их номерами, так как не все впоследствии назвали свои имена), не считая меня и Александра, которого пока еще оформляли. Об этих людях мне и хочется почему-то рассказать.

Персона №1

Первым со мной заговорил человек, которого я условно буду называть «вор». Еще при оформлении документов я обратил на него внимание. Это был парень лет 27 на вид, который несколько возбужденно рассказывал сокамерникам о своей девушке, о том, что его поймали на воровстве, когда он пытался «обчистить» чью-то квартиру. Он говорил, что его девушка до сих пор не верит тому, что произошло, все время звонит и спрашивает: «что?» да «как?». Вор никогда не думал, что может попасть за решетку, но также понимал, что виноват в этом лишь он сам. Ко мне он обратился, так как видел, когда я сдавал паспорт, вытащил из него деньги. Он их попросил в «невозвратный долг» на сигареты. В КПЗ вор должен был пребывать еще 14 дней, так как документы потерял, а заявление об утере так и не подал. Вор мало что рассказывал о своей жизни в прошлом и вообще почти ни с кем не разговаривал, лишь изредка он доставал папиросы и раскуривал их, сидя на полу с другими людьми.

В комнату зашел Саша, которого Максим (чуть ли не единственный, чье имя я узнал) тут же окрестил рыжим из-за цвета волос.


Персона № 2

Максим представлял собой человека лет сорока на вид, с потрепанным лицом, он часто говорил и спорил. Как позже выяснилось, именно он был зачинщиком дискуссии об историческом прошлом России. По его словам, до этого он уже 10 лет пребывал в «местах не столь отдаленных», не так давно вернулся и два года уже живет обычной жизнью. В КПЗ он попал потому, что в скором времени ему нужно было забирать права, но мать, опасаясь, что, когда он начнет ездить, кто-то пострадает, вызвала полицию якобы за дебош. Несколько раз у него звонил телефон, и я слышал, как он с отчаянием в голосе говорил сестре, что это все ложь. Максим был знаком с несколькими сокамерниками раньше, «на воле» — это было понятно по их разговорам и совместным историям, которые они вспоминали. В участке он должен был оставаться до утра. Как и все остальные, он пытался поддерживать своеобразный порядок и уют в помещении, делая это, как мне показалось, больше для меня, Саши и Вани.

Персона №3
Около решеток с совершенно невозмутимым видом стоял молодой человек лет 22, он был весь в черном, а из под закатанных штанин виднелись фирмовые кеды.
Ваня был вторым и последним человеком из присутствующих, чье имя я узнал. Он постоянно молчал и смотрел на часы, висевшие напротив камеры. Лишь однажды я услышал его голос, уже перед самым его уходом. Это был довольно спокойный, уверенный, ничем не встревоженный голос. Историю Вани мне рассказал Максим. В торговом центре в вспыхнувшем споре с продавцом, «на эмоциях», он ругнулся матом, подошли полицейские и попросили его пройти в участок. Ваня был студентом-старшекурсником. Ему, как и мне с Сашей, опытные сокамерники долго внушали, что в это место лучше больше не попадать, что с него все и начинается. Больше о жизни Вани мне ничего не известно.
Вскоре вновь возникла дискуссия, связанная с историей России. Немного осмелев, в споре приняли участие и мы, вспоминая, что изучали. Как только разговор зашел о монголо-татарском нашествии, в спор резко вступил мужчина, явно не славянской наружности.


Персона №4

Это был мужчина лет 36. История его «посадки» осталась для меня тайной. Зато он поделился с нами своими представлениями об истории Руси. В его интерпретации это выглядело так:
– Вот вы говорите – «татаро-монголы», ничего про это не зная. Русь, нашу с вами Русь, захватили монголы, а не татары. Вы хоть знаете, почему они были татарами, знаете?! Да потому, что говорили они быстро и неразборчиво, и на слух это воспринималось, как «тартартартар». От этого и татары пошли, и уж, простите, они к монголам никакого отношения не имеют.
Он повторял эту историю несколько раз, будто забывая, что только что уже говорил это. Его перебил вставший с пола мужчина. Он попросил оставить «дурные споры» и прекратить дискуссию.

Персона №5
Это был человек, который сидел в самом углу. Его я для себя назвал «старик». Скорее всего, ему было лет 50. С его слов, он пребывает в заключении почти всю жизнь – с 17 лет, когда его отправили в спецшколу. На его плечах – 72 судимости (чему верится с трудом, наверное, ему очень хотелось выглядеть в наших глазах «героем» — хоть так). Его мать сильно переживает из-за этого. Его недавно выпустили, но в скором времени, как он сказал, его отправят в психиатрическую лечебницу. Удивил он тем, что, я бы сказал, проявлял заботу о воре, а позже организовал сбор средств для него. Пришлось скинуться на еду вору. Старик объяснил свою инициативу тем, что мы все скоро уйдем домой, а вору еще 3 года сидеть. Старик в основном тихо сидел в углу, слушая музыку в стареньком телефоне, иногда он вставал, чтобы взять и докурить чью-нибудь сигарету.

Персона №6
Напротив старика сидел высокий и массивный мужчина средних лет, долгое время он молчал, но потом неожиданно стал резко возмущаться.
До этого казалось, что для него никого вокруг не существовало. Как будто в комнате он был один. Он обращал внимание только на маленького фарфорового слоника, которого держал перед собой, лишь изредка передвигая его с места на место. Мужчина явно был пьян, в какое-то мгновение слоник выпал у него из рук и, звякнув об пол, разлетелся на мелкие кусочки. Мужчина растерянно взглянул на то, что осталось от слоника, и отбросил осколки ногой в сторону. Когда уже многих выпустили, он рассказал о своей ссоре с полицейским. Когда его забирали, он объяснял, что он могильщик, что в 8 утра он должен быть на месте, что это его последний шанс, связанный с работой, так как больше его никуда не берут, но полицейский был неумолим. Оказался тут он по глупости. Купил бутерброд, но, посчитав, что ему подсунули плохой продукт, бросил его в лицо продавщице. Та вызвала охрану, и его забрали. Могильщик был в разводе, и, по-видимому, слоника купил, чтобы подарить дочке. Он долго спорил с дежурным, но в конце концов, как и все, уснул.
Меня в скором времени выпустили, поэтому про последнего человека я расскажу со слов Саши, который вышел чуть позже.



Персона №7

Этот человек все время спал, не подавая признаков жизни. По его внешнему виду было трудно определить, сколько ему лет, возможно, 20, а возможно, 40. Как только оставшиеся улеглись спать, он медленно поднялся и молча сел между решеткой и стеной. В этот момент меня выпустили, и с ним один на один остался Саша. Дальше рассказ с Сашиных слов:
– Когда ты ушел, он еще долго продолжал смотреть в одну точку, не меняя выражения лица. Вдруг возле решетки показался полицейский. Мужчина повернул голову к нему, и взгляд его сразу стал жестким, злобным, как у зверя перед нападением. Полицейский уходил, а он все продолжал смотреть ему вслед. Затем он повернулся ко мне и посмотрел на меня тем же взглядом, от которого у меня по спине пробежал мороз, стало реально страшно. Но в этот момент открылась решетка, и меня выпустили.
Я дождался Сашу, мы вышли вместе, на улице было уже 4 утра. Такого чувства свободы мы не испытывали никогда в своей жизни. До самого дома в голове у нас вертелись слова Максима «С этого всё начинается». Такое начало нам с Сашей как-то, мягко говоря, не очень понравилось.

Кирилл АРЕФЬЕВ
Фото автора и фото с источников:
www.lt9.ru/
cursorinfo.co.il/