500 заявок и 15 участников. Занятия под грифом «секретно». В Воронеже открылась необычная «Школа для художников». Отличать высокое искусство от кучи хлама училась корреспондент «P.S.-5 сов»
Novus ordo seclorum или Посторонним В
Школа в самом центре города. 6 человек на место в отборочном туре. Собеседование с воронежскими художниками — как этап конкурсного отбора. Новость об открытии освещена в топовых СМИ.
Но никто не знает, что происходит на самих занятиях.
Когда редакция «5 сов» обратилась к председателю правления ВЦСИ Николаю Алексееву с предложением осветить сам учебный процесс школы, он ответил следующее:
— К сожалению, присутствовать на занятиях не стоит. Там будут обсуждения первых домашних работ. Ребятам и так сейчас не очень комфортно. Может быть позже, когда они освоятся. Если вам нужно описать, как проходят занятия, мы можем вам подробно ответить на все вопросы.
У нас стали закрадываться сомнения: «А был ли мальчик?». Действительно ли в Центре проходят занятия или его решили сделать местом оккультных практик или убежищем тайного мирового правительства? Ведь если хочешь что-то спрятать — спрячь у всех на виду.
Но нас в дверь, а мы в окно, поэтому было решено менять тактику. Идти наперекор председателю неэтично, тем более, что в его словах есть логика. Искусство — дело тонкое, здесь посторонним не место. Поэтому нужно было стать своим.
Мы связались с Иваном Горшковым — известным воронежским художником, чьи работы выставлялись в Москве, Австрии и Франции. Иван по совместительству ещё и преподаватель школы. Он и пригласил нас на свою лекцию по скульптурам, чтобы показать на примере своего творчества то, чему учат в ВЦСИ.
Киса, я хочу вас спросить, как художник — художника: вы рисовать умеете?
Белые стены, складные стулья и Иван Горшков. Именно в таких спартанских условиях воспитываются истинные творцы. Мальчик действительно есть.
«Школа для художников» ориентирована как на начинающих художников, так и на кураторов, критиков, арт-менеджеров. «Это вам не кружок рисования, — заявил ВЦСИ. — Мы будем делать искусство».
— Искусство — это особый способ познания и отражения действительности, — объясняет Иван Горшков и показывает маску и какую-то тряпку.
На первый взгляд оно так и выглядит: старая тряпка и пластмассовая маска. Но на второй взгляд эти предметы оказываются частью творчества Горшкова.
— Как-то раз я шёл мимо магазина товаров для праздника. Смотрю — маска. Смотрю внимательно — маска индийского божества с кудрявой бородкой. При чем тут бородка? Присмотрелся — а на всех масках: Микки Мауса, собачек, кошечек такие же кудрявые бородки. Жуть какая-то. Вообщем, выкупил я всех бородатых богов, какие были в магазине и использовал как реди-мэйд в инсталляциях, скульптурах, ассамбляжах (Реди-мэйд — техника в разных видах искусства, при которой автор представляет в качестве своего произведения некоторый объект или текст, созданный не им самим и, в отличие от плагиата, не с художественными целями — Прим. автора).
А второй предмет я привел в пример, как полное ничто и одновременно нечто. Показательно, что сложно даже сказать, что это такое — какое-то тряпье. Но оно наполнено жизненным опытом и убедительностью. Этот фрагмент материи побывал в разных работах и контекстах, впитав их истории. Например, в фонтане из пня и слизи.
А ещё одно нечто в понимании простого смертного — это картина Герхардта Рихтера «Кроваво-красное зеркало», которая ушла с молотка за 1 миллион долларов. И ведь не поспоришь, что это правда красно-кровавое зеркало.
Про маленький холстик и заниженного Давида
— Первое серьезное творческое потрясение я пережил в Дивногорье в 2008 году, — рассказывает художник. — Там проходил лэнд-арт фестиваль на тему археологии. Мы копали землю, и я впервые столкнулся с материалом так близко. Я залез в яму как в могилу и перешел с ним на «ты», потому что ему не было конца и края. Испортил эту землю — выкопаешь еще. И это ощущение бесконечного материала вселяло в меня какое-то всемогущество.
Мне было с чем сравнить. Когда-то давно, еще в детстве, учительница в художественной школе подарила мне холстик. Маленький такой для рисования. До этого у меня были обычные листы, а тут холстик. И мне было так жалко его тратить, так страшно рисовать на нем, ведь он был только один. Я долго думал, что же нарисовать на нем такого, чтобы он не пропал зазря. Но в итоге он и пропал — я просто потерял его где-то так ничего и не нарисовав.
Сейчас я могу позволить себе и дорогие материалы, вроде металла. И ощущение того, что он бесконечен — окрыляет, что чувствуется в работе. Страх убивает творчество. Мне кажется, в этом и есть секрет творения — нужно относится к материалу так, будто он бесконечен.
А магия искусства в том, чтобы делать что-то из ничего. Как из палки и тряпки сделать нечто выразительное. И в этом случае форма транслирует содержание. В творчестве я придерживаюсь стратегии — метод постоянного переделывания. Так на любом объекте творчества появляются тектонические слои как следствие естественного процесса. Вот положил я пень, через неделю сверху жгут из ткани, подумал еще — добавил слизи. Я контролирую сам процесс, а не результат. Раньше скульпторы не могли себе этого позволить. Тот же Микеланджело: колотит он себе глыбу и тут видит, что коленки царя Давида ниже оказались, чем он предполагал. В помойку! А я бы продолжил как ни в чем не бывало. Получился бы такой заниженный Давид.
Или стена в подъезде — тоже пример естественного процесса творения. На стене слой штукатурки, на штукатурке — краска, на краске — жвачка, на жвачке фантики приклеены, а потом еще и подожжены. И кто-нибудь еще прямо на стену… И все это пахнет. Вот стена в подъезде и оказывается объектом искусства в бесконечном процессе своего становления.
11 вопросов Горшкову или современное искусство для самых маленьких
1. Что это значит?
Сама по себе эта скульптура ничего не значит. Точно так же, как ничего не значат явления природы – гора, река, дерево. Но она, так же как и явления природы, рассказывает о положении вещей в мире. Например, о том, что красивое может быть опасным, скучное — полезным, а желанное — далеким.
2. Что хотел сказать художник?
Каждый художник, если он не глуп и работает последовательно, постепенно формирует в своем искусстве картину мира. Здесь автор пытается сформировать целый мир в одной большой работе – инсталляции. Художник хотел сказать, что хаос может быть выверенным и организованным как натюрморт малых голландцев (малые голландцы — условное название голландских художников XVII века, писавших небольшие, тщательно отделанные картины. Хотя они не представляли собой единой школы, их произведениям свойственны некоторые общие черты: отточенность техники, ясность композиции, тонкая нюансировка — Прим. автора).
3. Это что, красиво?
Во-первых, это красиво. Во-вторых, главная задача такой работы быть не красивой, а интересной. Особенность этой работы в том, что ее облик схож с объектом природного происхождения, как будто она появилась в результате какого-то катаклизма. И мы можем наблюдать сочетания материалов, общий изысканный силуэт, следя за мыслью художника.
4. В чем тут идея?
Идея в том, что мир сложнее, чем белое и черное. Все состоит из парадоксов, как эта работа: отталкивающая и притягательная, разваливающаяся и собранная, убогая и величественная. Она одновременно и куча рванья и энергичный портрет.
5. Это же просто пень и шапка?
Пень и шапка – простые и выразительные образы. Их сочетание здесь оказалось очень гармоничным. Это остро, забавно, брутально, нежно… Как будто художник здесь что-то угадал. Чудо искусства и состоит в появлении чего-то важного из несущественного или обыденного.
6. В чем тут искусство?
Искусство состоит в том, чтобы уловить неуловимое, выразить языком формы невыразимое языком слов. Здесь художник создает неожиданную ситуацию, давая возможность зрителю пережить новый опыт.
7. Это же отвратительно!
Действительно, сцена на фото может вызывать отвращение, особенно, если знать, что это фонтан слизи. Но основной художественный прием здесь и состоит в сочетании фактур. Натюрморт, изысканно выстроенный по композиции, акцентам и колориту в сочетании со струящейся мутной жижей. Умиротворяющее журчание и изумление от такого зрелища. Это завораживает и будоражит.
8. У меня так брат 3-летний рисует! Почему его в музей не берут?
Одним из главных отличий хорошего художника является глубокое понимание вещей и ясный, сформированный изобразительный язык. Некоторые художники говорят, что сначала человек, взрослея, отстраняется от детской манеры в творчестве, а потом всю жизнь постепенно возвращается к ней. Так что между двумя схожими каляками могут лежать десятки лет работы. И в музей берут только вторую.
9. Чтобы делать искусство нужно сначала школу пройти, техникой овладеть! А где тут мастерство?
Главное мастерство художника состоит в том, чтобы тонко чувствовать искусство, анализировать свою работу и осознанно развивать ее. В данной работе художник хочет привлечь на свою сторону силу плохо сделанной фигуративной живописи. Хочет приручить отрицательный заряд ее чудовищности. Именно чудовищности исполнения. Хочет овладеть на высоком уровне мастерством плохого исполнения и направить эту энергию в созидательное русло.
10. Почему палки и тряпки – современное искусство, а картины наших современников в подземном переходе – нет?
Потому что искусство «палок и тряпок» продолжает историю искусства в ее естественном течении и наследует традиции предыдущих поколений сто крат больше, нежели работы растерянных художников, бесцельно производящих второсортную фигуративную живопись.
11. Почему это стоит так дорого?
Потому, что помимо труда и материала, это история. Знаменитый художник стоит дорого потому, что он вершитель истории.
Человек приобретает не только краску на холсте, а историческое событие.
Что в итоге?
Оказывается, современное искусство — это не просто каляки-маляки и куча-мала. Это особая форма творчества, которая транслирует содержание точно так же, как и мировые шедевры.
Я тоже решила протранслировать одно содержание. И пусть мне не сравниться с художниками современности. И пусть нельзя назвать это искусством. Нельзя, но, если очень хочется, то можно.
Представляю вашему вниманию первую картину автора текста. Windows, Paint, 2017.
В работе я хотела показать, что происходит с человеком, который не закрыл сессию и должен с этим что-то сделать. И когда по физкультуре отрабатывать 26 пропусков. А образ глаза — это деканат, который следит за мной, чтобы отчислить за академическую задолженность.
В этой картине есть немножко жизнерадостности и немножко безнадежности. Немножко черного, но, по сути, больше цветного. И много непонятного. Прямо как в жизни.
И ведь не поспоришь.
Ксения ЗАБЕЙВОРОТА
Фото автора, из личного архива Ивана Горшкова, кадр из фильма «1+1», adme.com
Интервьюируемый «художник», если его так позволительно называть, считает, что тряпье «наполнено жизненным опытом и убедительностью». При малейшем сомнении со стороны зрителей он сошлется на свободу самовыражения – он-де так видит мир. Понятно, что и грязное тряпье можно считать красивым. А «Кроваво-красное зеркало», — такое же по насыщенностью мыслью и чувством «произведение», что и «Черный квадрат» Малевича. Это антиэстетика в действии. Понятно, что в отличие от Микеланджело требования к художественному почти отсутствуют, что в массовом искусстве постмодерна является нормой. И эту норму стремятся сделать универсальной, распространить на все и на всех. Потому и стена в подъезде – произведение искусства. Только надо добавить, какого, не все еще столь глубоко как «художник» знакомы с эстетикой распада. Кстати, авангардисты прошлого века были прекрасными рисовальщиками, у них был вкус, в то время как нынешние умеют споро собирать тряпки и представлять их в различных сочетаниях.
В приводимых фотографиях «произведений» представлена пустота, ничто, из которого ничего не получится. Массовое искусство «пудрит мозги» доверчивым Кандидам, которые готовы восхищаться бредом умалишенных, выдавая оный за поток сознания и ссылаясь на Джойса. Вранье, что «искусство «палок и тряпок» продолжает историю искусства в ее естественном течении». Это желающие подзаработать на невежестве и заодно прославиться дельцы от массовой культуры втюхивают публике свои шедевры в надежде получить признание от тех, кто похож на мещан во дворянстве. Кстати, автор материала своим «произведением» это доказала.
Именно поэтому в наше время приходится часто цитировать Шекспира – в «Короле Лире» было точно сказано: «Nothing can come of nothing» (из ничего не выйдет ничего).
А современные художники как явление с их чудачествами — это ни хорошо, ни плохо — это просто есть. Но вот как к этому относиться — «каждый выбирает для себя».