Юра с жура и Академия короля Густава

Современный мир. Что может быть проще, чем жизнь человека XXI века? А тем более студента. Из вечных вопросов только «Кофе или чай?» или «Выучить задание или все же поспать этой ночью?» И больше ведь ничего. Правду же говорят, от сессии до сессии живут студенты весело. И никто даже не думает, а всегда ли им было так весело, особенно вдали от дома, как на чужой планете?

Вот и я не думал. Спокойно себе учился на факультете журналистики ВГУ. Кстати, меня зовут Юра. Да, так просто, Юра с жура. Каждый день в моей жизни происходит одно и то же: просыпаюсь по-возможности рано. Через полчаса еще раз просыпаюсь, а вот когда остается всего 10 минут до начала пары – проявляю, наконец, все свое мастерство. Это же из разряда искусства – казаться самым бодрым человеком на земле, даже если открыл глаза всего несколько минут назад. Мне кажется, мы в общаге скоро устроим общеуниверситетское состязание по этому виду спорта. Наощупь надеть джинсы, свитер и в путь. Дальше пара. Юлия Александровна говорит что-то о символизме. Интересно, но не так, как в долгожданном и любимом сне. Нужен кофе, но автоматы на факультете убрали, как назло. У меня просто не остается выбора. Один глаз, другой глаз.



Юлия Александровна символично скрывается в тумане, а потом теряется из виду в темноте.



И вот я в городе. Но только почему-то это не похоже на Воронеж. Прохожие косятся на меня удивленными взглядами. Я не могу понять, что со мной не так: кроссовки, джинсы, куртка. Может с прической проблемы? И тут понимаю, что у меня-то все нормально, а вот что с ними? Лохмотья вместо одежды, какие-то остроносые туфли, жабо и их прически намного длиннее моей. Может маскарад какой? Вот навстречу идет парень. Внешне моего возраста. Надо бы спросить, где я и почему выгляжу, как белая ворона.

— Привет, а что это за город? И почему все так одеты?

— Jag förstår inte (Я вас не понимаю).

Ничего себе, и что это за язык такой? Ни моя активная жестикуляция, ни громкие вопросы не смогли волшебным образом подействовать на золотоволосого юношу. Он все так же не понимал, чего я от него так упорно требую.
В поисках ответов на вопросы я отправился гулять по городу и дошел до самой окраины. Мимо плыли лавки с непонятными надписями, улыбчивые торговцы, которые бормотали что-то на своем. В конце концов, увидел вывеску «Välkommen till staden Dorpat vid floden Emajygi». Разбирал я эту надпись почти три дня и три ночи (где-то минут 10). После понял, что это похоже на «Добро пожаловать в город Дерпт на реке Эмайыге». Пользуясь случаем, хочу поблагодарить родной гугл, который не отказался мне помочь в критической ситуации и рассказал кое-что об этом городке, например, то, что в стародавние времена он недолгое время принадлежал Швеции.

Как же я здесь оказался? Может отыскал знаменитую машину времени? Пока эти вопросы оставались для меня открытыми. Визу не открывал, загранпаспорт дома.

Улицы Дерпта пленили меня своей красотой. Узкими дворами, где горожане что-то живо обсуждали (я представлял, что они говорят о погоде, детях и предстоящих праздниках), я дошел до здания, чем-то напоминающего церковь. Из него выходили ребята моего возраста. Уставший, я сел в парке. Через время слышу бурчащий грубоватый голос:

— Было бы неплохо, если бы все экзамены сдавались сами собой.

— Не просто неплохо, а замечательно, — ответил я.

Мы оба находились в полном изумлении. Только мне было непонятно, то ли чудесным образом я стал владеть шведским, то ли незнакомец – русским. Изумленный парень долго не мог совладать с лицом, поэтому еще какое-то время стоял с открытым ртом. Чуть позже оказалось, что зовут его Юстас, и что недавно он стал студентом юридического факультета Дерптского университета или Академии Густавиана, как ее здесь называли, у здания которой я как раз и оказался. Чудеса продолжились – Юстас пригласил меня на посвящение студентов, которое должно состояться сегодня (как оказалось, 30 июня 1632 года) всего через пару часов. Только нужно было как-то попасть в этот храм науки, такого как я, да еще в неподобающей одежде туда вряд ли бы пустили. Стас предложил мне маскировку:

— Я переодену тебя в свои вещи, сойдешь за одного из нас.

Уже через час мы стояли у университета. Заходим и видим полного, косолапого мужчину с необычным разрезом глаз.

— Это наш ректор. Но только он тут не самый главный. Есть еще проканцлер и канцлер. Они постоянно общаются с королем Густавом Адольфом, который буквально недавно издал указ о создании нашего университета. Он же и сказал: «Университет должен состоять из обычных четырех факультетов – богословского, юридического, медицинского и философского».



По одному заходили парни-студенты в кабинет канцлера, а, выходя, рассказывали, что для посвящения им нужно было прочитать грамоту на латыни, которая гласила: «За обиды мне нанесенные я не буду мстить по собственному произволу ни явно, ни тайно, но как в этих, так и в других затруднительных для меня случаях, буду подчиняться решению ректора или университетского сената. Из университета я удалюсь не иначе как с благосклонного утверждения сената и если буду подвергнут аресту, не стану от этого уклоняться. Домашнюю утварь и все мои вещи я вывезу из города лишь после надлежащего удовлетворения моих кредиторов». В кабинет канцлера собралась очередь из 84 жаждущих знаний молодых людей. Вслед за последним из них вышел и сам ректор. Басом сказал на латыни и шведском приветственные слова. После ему передали ключи от карцера, печать и устав университета, мантию и два серебряных скипетра.

– А карцер-то здесь зачем? – спросил я у Стаса.

– Как зачем? – в свою очередь удивился Стас. – А куда же сажать провинившихся?

Оказалось, что непослушные и неуспевающие студенты в академии наказываются карцером, а упорные бунтари и вольнодумцы подвергаются публичному исключению из стен академии.

– Стать исключенным — значит испортить себе научную карьеру на всю жизнь, – просветил меня Стас.
Исключенные затем уже никогда не могли попасть ни в один университет. Да, здешние исключенные, прямо как наши прибывшие из мест не столь отдаленных – очень трудно будет двигаться дальше по жизни, — подумалось мне и захотелось взглянуть на этот самый карцер.

А между тем новоявленные студенты, так же как и я не видевшие еще карцера, светились от радости как факела, все вокруг начали бросать что-то в воздух, все зазвучало, зазвенело…

…Зазвучало, зазвенело. А тут еще и толкнуло. Но вместо Юстаса я вдруг увидел склонившегося надо мной одногруппника Кирилла.

— Интересная была пара? – весело спросил он.
— Даже не представляешь! – улыбнулся я и сам от себя не ожидая, добавил, — Alma Mater floreat, Quae nos educāvit! (а'льма ма'тэр флё'рэат, квэ нос эдука'вит)

Вопросы для самопроверки:

1. На каких языках разговаривали в Дорпате XVII века?
2. На каком языке обучались студенты Академии Густавиана?
3. Что означает эта загадочная фраза: Alma Mater floreat, Quae nos educāvit?

Справка “P.S. – 5 сов”



Шведский король Густав Адольф подписал декрет о преобразовании Дерптской гимназии в университет 30 июня 1632 года в лагере под Нюренбергом. За 4 месяца до своей смерти (в сражении при Лютцене, в Саксонии, 6 ноября 1632 года). В отношении преподавательского состава новый университет или, как он тогда назывался Academia Gustaviana, организован был следующим образом: на богословском факультете положено было четыре профессора, на юридическом – два, на медицинском – два, на философском – одиннадцать (в частности: на политику, этику, физику, историю и древности, восточные языки, греческий язык, красноречие, логику и поэтику по одному, а на математику – два), кроме этого был преподаватель французского языка. (Итак, в первый год своего существования в университете 20 преподавателей обучали 84 студента – Ред.) Что касается студентов, то в первый год существования университета имматрикулировано (имя студента вносилось в книгу матрикул) было 84 студента, в следующем 1633 году – 44, в 1634 – 30 и т.д. На основании именных списков студентов, имматрикулированных за годы с 1632 по 1656, когда первый университет в Дерпте прекратил свое существование, за указанный промежуток времени имматрикулировано было: из Швеции и Финляндии – 595, из Лифляндии, Эстляндии и Курляндии (в подавляющем большинстве немцы по национальности – прим. ред.) – 310, из-за границы (в основном из немецких городов и земель – прим. ред.) – 106. Всего – 1011. Университет прекратил свое существование в 1656 году после взятия Дерпта русскими войсками.

Через пять лет Дерпт был вновь занят шведами. Но латино-шведский университет возобновил свою деятельность под названием Academia Gustavo-Garolina лишь в 1690 году. В 1710 году университет прекратил свое существование после взятия Дерпта русскими войсками. Историки свидетельствуют, что российский император Петр I предлагал преимущественно шведским профессорам продолжить свои занятия, но консенсус достигнут не был.

В конце XVIII века российский император Павел I проявил деятельное участие по созданию в этих землях нового университета, в качестве его места утверждая то Дерпт, то Митаву.



12 апреля 1801 года следующий российский император Александр I подписал указ о создании Дерптского (Кайзерского) университета. 1 мая 1802 года в университете начались занятия.

За Юрой смотрела и записывала Лидия БАТУРА
Юру рисовала Анастасия ЕЛФИМОВА
Фолиант об истории Дерптского университета изучала Светлана ПОДКОПАЕВА