Спидран по Крыму. День второй: знакомство с Южным Крымом

Курорт в некурортном Крыму: о местном колорите и «магазинном» патриотизме



Начинаю потихоньку собираться, чистить зубы, умываться. Сборы заняли меньше часа, и вскоре я уже топал в сторону Приморского. До него — примерно 10 километров. Чем дальше я шел, тем сильнее припекало солнце. По дороге раздеваюсь: закрепляю на рюкзаке ветровку, а потом и кофту. Я бы с радостью сменил штаны на шорты, но, думаю, увидя меня в шортах и берцах, окружающие приняли бы меня не за путешественника, а за полоумного. Слева от меня полузаброшенные, судя по радарной вышке, военные объекты.

Миновав дачные участки, попадаю в какую-то промзону. Режимный объект занимает несколько километров и блокирует проход к морю. Судя по стоящему за въездом военному КА-32 (средний транспортный вертолет – прим. ред.), это какое-то предприятие ВМФ. Спросил у охранников, нет ли тут выхода к морю. Дед в старой «цифре», надетой по уставу, сказал, что нет. И несколько раз подчеркнул, что это режимный объект. Наверное, ему нравится осознавать, что он охраняет что-то серьезное.



Вхожу в город, поворачиваю в сторону моря. По пути вижу что-то вроде колледжа, рядом тусуются подростки. Потом — зона отдыха: может быть, рядом какой-то санаторий. Выяснив у местных расположение ближайшего выхода к морю и магазина, двигаю на пляж. Там уже греется пара-тройка людей. Раскатываю коврик, раскидываю рядом мокрые от пота вещи. Достаю из рюкзака шампунь и через силу лезу в ледяную воду, сжав зубы. От холода сводит ноги, я спешу поскорее выбраться из воды и обсохнуть на коврике. Слева вдалеке стоит боевой корабль размером с крейсер.



В обед решаю отсюда уйти пока не началось самое пекло – не хватало еще сгореть на пляже. Собираю пожитки и отправляюсь в город. Местные жители мне с радостью объясняют, где местный рынок – одна инициативная горожанка даже отбивает меня у притормозившего после моего вопроса про рынок деда и берется сама провести к нему. Как оказалось, она мичман в отставке, больше 20 лет отслужила. Сначала при СССР, потом при Украине. Тем не менее, говорит: «Мы всегда служили России».

Первое заведение, которое мне попалось, – какой-то местный супермаркет. На полках — молоко «Крым», лимонад «Крым», масло «Крым» и так далее. В общем, все тут патриотично. Проманеврировал по магазину в поисках еды – похоже, я тут единственный покупатель. Взял полтора литра какой-то желтой отравы, которую продавали как апельсиновую газировку, за 20 рублей и сухарики. На кассе пришлось ждать еще 5 минут продавщицу. Мне даже показалось, что если я уйду отсюда так и не заплатив, никто и не обратит внимания.

Иду дальше, натыкаюсь на какое-то кафе, предположительно, с татарской кухней. Внутри сидит и залипает в телефон один невысокий и недружелюбный на вид мужчина. Две девушки азиатской внешности суетятся, принимая заказы с улицы. Эдакий татарский «Макдоналдс» с адаптированным под крымские реалии «МакАвто». Спросил у девушек, не могут ли они залить мне кипятком лапшу быстрого приготовления и дать ложку (свою я забыл в машине попутчиков).

— Вам пластмассовую? — неуверенно спросила одна из них.

Они вопросительно посмотрели на мужчину, как я понял, хозяина. Он распорядился, чтобы мне дали металлическую ложку.

— Ты военный? От своих отбился? — спрашивает он.

— Турист.

— Ого! Откуда едешь? Из Воронежа? А тут как оказался?

Ответив на все глупые и уже привычные вопросы, я принялся за трапезу. Узнал пароль от вай-фая, написал родственникам, что жив. Одногруппники сообщили, что нам нужно прочитать «Тихий Дон» к 14-му мая. Я обреченно вздохнул, помыл котелок и собрался на выход.

Тем временем хозяин вышел на улицу, чтобы поссориться с какой-то женщиной, кормившей собаку, – пес отпугивал посетителей. Я попрощался и отправился на выход из города, по пути купив ложку в хозмаге.

«В Крыму очень недружелюбный автостоп»: о радикальных татарах, смердящих хипстерах и агрессивном маркетинге

Подхожу к остановке. Только начинаю голосовать, как встречаюсь взглядом с первым же водителем. Он тормозит и обещает подбросить меня до Феодосии. Говорит, что у меня очень заметный акцент.

— А как в Воронеже к крымчанам относятся?

— Да никак.

— А знаешь, как в Крыму к русским относятся?

— Слышал, что радикальные татары недолюбливают туристов.

— Да. Поэтому будь осторожен.



Водитель рассказывает, почему многие татары так не любят русских: до присоединения к России у них работала схема, по которой они легко присваивали себе любые земли, а потом продавали. Российские власти эту лавочку прикрыли. По его словам, местные мусульманские сообщества до сих пор финансирует Турция. Еще рассказал, что в Крыму очень недружелюбный автостоп – не принято тут подвозить. Как-то раз его друг взялся подбросить пару хипстеров и сильно пожалел об этом: они, судя по запаху, редко мылись и вообще были малоприятными пассажирами.

На въезде в Феодосию, наверное, минут 10 мне объяснял, как доехать на автобусе в центр и обратно. Я даже не слушал. Автобусы – это не про нас.

Высадился рядом с каким-то рынком. Немного углубляюсь в город и понимаю, что не хочу тратить день на его изучение – слишком далеко к морю тянутся эти по-российски типичные виды: гаражи, одноэтажные избушки и редкие многоэтажные «панельки». По пути обратно к трассе заскакиваю в магазин. Тут тоже никого, кроме кассира. Она матерится на кого-то по телефону. Я взял еще лапши и банку бобов. На кассе задел рюкзаком и опрокинул коробку с шоколадками, женщина и меня обматерила. Возможно, это и есть агрессивный маркетинг.

Прощание с Феодосией: о том, как в Крыму делят «пирог»

Иду на трассу, пытаюсь стопить. Проходит 20 минут – без толку. По законам автостопа можно считать это место проклятым, иду дальше. Придорожный магазин. Здесь стоит несколько машин, одна из которых желтого цвета – то ли строительной, то ли уборочной службы. Другая — черный фургон с черными номерами – военный транспорт. Рядом топчутся солдаты.

Тут я стою не меньше, чем на прошлом месте. Минут 40 прошло, но идти дальше не вижу смысла: там лишь плотнеют городские застройки, а идти до выхода из Феодосии мне не хочется. Вдруг какой-то мужик зовет меня.

— Я вижу ты тут уже давно стоишь, давай я тебя подброшу.



Оказалось, ему нужно было совсем в другую сторону, но он согласился докинуть меня до Коктебеля. По дороге жаловался мне на бешеную коррупцию в Крыму.

– Воруют везде, но если где-то от пирога отламывают 10 часть, то тут все 95%. И это при огромных деньгах, которые вливают в Крым.

Как он сказал, с присоединением к России власть поменяли только в основных городах – Симферополе, Севастополе, – а здесь остались те же люди, только под другим флагом. После того, как он сказал, что Феодосия – один из худших городов Крыма, меня стало чуть меньше мучить чувство невыполненного долга.



В Коктебеле он высадил меня на автобусной остановке. Объяснил, что все улицы, идущие от этой, главной, ведут на берег. Все же, чтобы не зайти в тупик, я открыл карту.

Хипстеры и проблемы с пресной водой: краткий обзор на мысы от столичного путешественника

Подхожу к правому краю побережья, оно здесь совсем небольшое. По правую сторону от меня начинаются вершины заповедника. Останавливаюсь, чтобы передохнуть. Разуваюсь. Берцы — это хорошо, но не в +20. Иду дальше, упираюсь в тупик, хотя опирался на карту. Табличка гласит, что за вход в заповедную зону — штраф. Подхожу к охраннику местного санатория и в разговоре с ним убеждаюсь в том, что охранную зону никак не обойти. Говорит, что заповедник охраняют егеря.



Дело идет к вечеру, но ночевать на городском побережье, хотя и практически безлюдном, мне совсем не хочется. Надо проехать дальше по трассе и оттуда двигать к одному из мысов. На обратном пути останавливаюсь, чтобы отдохнуть: идти придется в гору – до главной улицы. Замечаю парня с девушкой, у них – туристические рюкзаки. Парочка идет по берегу, где я только что был.

Я окликнул их, у нас завязался диалог, они пригласили меня к себе.



Как оказалось, это ребята из Москвы. Парень приехал в Крым в конце апреля, а девушка путешествует еще с осени, до этого была в Сочи. Посидел с ними на берегу, меня угостили огурцами и помидорами. Предложили пиво – сказал, что не пью.

Парню – он выглядит как мой ровесник – 31 год. Путешествует, как я понял, несколько лет. Рассказал мне историю памятника, стоящего на одной из вершин у въезда в город. Это памятник погибшим планеристам. Сначала там стоял настоящий планер, но его каждый раз сдувало ветром, поэтому пришлось установить миниатюрный планер на шпиле. Рассказал мне немного о мысах, которые я хочу посетить. Лисья бухта – известное место, там постоянно тусуется кто попало; Меганом – более труднодоступное место, но там есть проблемы с пресной водой, так как нет родников. Как он сказал, и там, и там можно встретить «просвещенных, панков, хиппарей» — в общем, путешественников всех мастей.



У ребят намечалась тусовка в Феодосии, но возвращаться обратно я не хотел. Сказал, что если до темна не смогу поймать попутку, – вернусь.

Фантастические виды из отечественных «ведер»: как встретить рассвет на одном из мысов

По пути обратно ловлю попутную машину до главной улицы, так экономлю немного сил и времени. Далее иду вдоль трассы, пытаюсь поймать транспорт. Не везет. Я дошел уже до выезда из поселка, как вдруг останавливается какое-то «ведро» отечественного автопрома с тремя мужиками в рабочей форме. Внутри накурено, играет музыка. Еду с ними до развилки перед Солнечной долиной.



По прибытии на место сверяюсь с картой. До Лисьей бухты – километров 10, по пути есть родник. Чтобы попасть на Меганом, нужно «стопить» до самой Солнечной долины, а потом очень долго идти. Решил, что если сейчас ничего не поймаю, выберу наиболее доступный вариант.


Удача вернулась в самый неподходящий момент – затормозил дед на «семерке», согласился добросить до Солнечной долины. Сказал мне, что сейчас на Меганом трудно попасть, все перегородили каким-то забором. Нужно ехать туда на автобусе из долины, а потом идти в обход забора.



Чем ближе мы к Солнечной долине, тем фантастичнее виды: высокие скалы и вершины – их концентрация на этой площади потрясает. Что ни поворот, то новые изгибы рельефа. Приезжаем на место.



Даже из села видны эти потрясающие вершины, в которых сливаются краски песков и камней. Райский поселок. В 18:00, то есть через 2 минуты, по расписанию должен приехать автобус. Я бегу до банкомата, снимаю наличные, потом – в магазин, где покупаю воду, и сразу из него – на остановку. Прождал автобус с каким-то пареньком, который едет в Судак, еще 15 минут.



За 20 рублей меня довезут до поворота на мыс. По пути не отлипаю от окна: фотографирую все, что вижу. Куда ни посмотри – обезоруживающие путешественника виды. Узнаю у водителя расписание автобусов на завтра. Вскоре приезжаем к повороту на мыс.



Тут, среди песчаной пустоши, расположилось одноэтажное поселение. Прямо штат Невада. Двигаю влево, в обход забора. Идти пришлось где-то километр, там уже – поворот на прямую дорогу к мысу. Пытаюсь стопить редкие машины.



Останавливается какой-то фургон, за рулем мужик в тельняшке под военной формой, с банданой на голове на спецназовский манер.

— Ты откуда? Отдыхать? С палаткой? О-о-о, красава! Костер только по необходимости жги, не слишком большой. И мусор убирай. Да, тут проблемы с водой, поэтому позаботься об этом заранее.

Он, как я понял, местный.

Доехали до спуска на пляж у мыса. К моему удивлению, еще даже не стемнело. Фотографирую окрестности пока светло. Потом спускаюсь на пляж: здесь достаточно много людей. Хипповатых путешественников моего возраста не наблюдаю. Не хочется далеко уходить от этого места, разбиваю здесь бивуак.

Конец дня на Меганоме: теплый прием у моря и давящий груз ответственности

Предболезненное состояние, преследующее меня с самого начала трипа, усиливается. Решаю приготовить лапшу. Разжигаю спиртовые таблетки – костер здесь разводить особо не из чего. Колдую над котелком, но вдруг сверху, над обрывом, меня окликнул какой-то дед.

— Сынок, иди сюда! На горелке разогреешь.

Как назло разжег сразу 3 спиртовых таблетки. Пришлось все затоптать – глупо было отказываться от такого предложения. Поднялся, там за пару минут вскипятил себе воду для лапши. С каждой минутой понимаю все больше, что мне нужно домой. Тут все так прекрасно, но я не могу этим насладиться под тяжестью объемов учебных заданий, с которыми мне предстоит столкнуться по прибытии домой.

Дед со своей женой путешествует на машине, они из Краснодара. Скоро уезжают, потому что завтра здесь начнется давка. Завтра — 1 мая. Это еще больше меня расстроило.

Вернулась его жена, я поспешил ретироваться с ее стула несмотря на уговоры – не хочу мешать старикам проводить последние часы на море вместе. Спустился к себе.



Закончив с лапшей, мою котелок в море и укладываюсь со всеми вещами в свой гробик-бивуак. Застегиваю молнию, и она расходится. Забил. Голова совсем разболелась. В темноте нащупываю подсумок с аптечкой, на ощупь достаю обезболивающее, которое мне подарила бывшая. Проглатываю без воды, вскоре боль чуть притупляется. Классно, когда от отношений остается что-то хорошее. Будильник стоит на 6:30 – хочу успеть на самый ранний автобус до Судака. Вырубаюсь.

Продолжение — здесь

Андрей РОЖКОВ
Фото автора