Руководитель музейного комплекса «Куликово поле» Олег ВРОНСКИЙ убеждён: знакомиться с историей великой битвы нужно через истории людей. Вот и мы, изучая место воинской славы русских витязей, обратим свой взор на человека. На человека, который судьбой связан с Куликовым полем.
Доктор исторических наук, профессор Олег Вронский полями сражений интересовался с детства. Правда, свои научные изыскания впоследствии посвятил истории не военной, а аграрной – именно по этой теме защитил кандидатскую и докторскую диссертации, а сейчас читает научные лекции даже за рубежом (в декабре, например, поедет в Китай, а недавно вернулся из Хорватии). Изучением же Куликовской битвы – плотно, с написанием книг – занялся в 2012 году, когда и пришёл работать в музей:
— Мы разрабатывали экспозицию, каждый отвечал за свою часть. Мне достался главный макет Куликова поля, зал значения и памяти битвы, литературная обработка всех текстов, которые написаны на стенах. Это была тяжёлая работа.
Сегодня Олег Генрихович – наш провожатый в мир средневековой Руси. Выезжаем в поле на велосипедах, Вронский – впереди. По вязкой октябрьской земле ехать непросто, но наш предводитель не сбивается, продолжая свой рассказ на протяжении почти всего пути в шесть с лишним километров. Периодически останавливаемся, чтобы осмотреться вокруг, представить себе ход битвы, прислушаться к словам экскурсовода. О поле он говорит с восторгом, вдохновенно, активно жестикулируя. Слушая, невольно заряжаешься этой энергетикой, и всё сильнее разгорается внутри желание познакомиться с историческим местом поближе. В обрамлении потускневших зелёных и насыщенных рыжих осенних красок нам предстают места расположения русских и ордынских войск.
— Так получилось, что спустя века природа создала такую картину: русская территория – неровная, вся изрезана балками, а ордынская – это дикая степь, абсолютная равнина. Восток и Запад. Великая степь и Русь. Ведь и русская душа такая – всхолмленная, трёхмерная. А степь – это другой дух. Он мной тоже очень любим, — говорит Олег Вронский.
— А в вас какой дух преобладает? – спрашиваю я.
— Мы люди приграничья, — улыбается мой собеседник.
Этот «приграничный» баланс работники «Куликова поля» сохраняют и в концепции выставки, посвящённой битве. По словам Олега Генриховича, экспозиция абсолютно не агрессивна, хотя и рассказывает о военном сражении:
— Мы делали это сознательно. Закладывать в основе враждебное отношение к «безбожным ордынцам» было нельзя. Тут всё намного тоньше, интереснее. К нам часто люди из Татарстана приезжают. Они входят в первый зал настороженно, как ёжики. А выходят как наследники великого народа-воина и говорят: «Ребята, нам было здесь так классно!».
Такое прочтение событий минувших лет неслучайно. Ведь и самих русских воинов на смерть заставляла идти не злоба, а, как ни парадоксально, любовь. Любовь, ради которой не жаль было отдать жизнь.
— Тогда была другая вера, — объясняет Олег Генрихович. — В то время на русские земли тотально обрушилась чума. Когда у людей от этой болезни умирали дети, они шли в церковь: «За что? Что делать?». Митрополит Алексий сформулировал ответы на эти вопросы. Почему? Потому что Господь наказывает русскую землю за страшные грехи: братоубийство (мы бы сейчас сказали «политическая раздробленность») и покорность иноземному, иноверческому игу. Но что делать? Ответ был простой – принести искупительную жертву. Для этого русские воины сюда и пришли. Они хотели жить, но если уж и погибали, то верили, что это принесёт их детям, любимым, родителям – жизнь. И это нормально. Потому что в мире есть настоящая любовь. Это любовь наших детей и наша любовь к ним.
В вере черпал силу духа предводитель русского войска – Дмитрий Донской. Отправляясь на битву, князь сказал жене Евдокии в утешение: «Если Бог за нас, то кто против нас!». Олег Вронский и сейчас в футболке именно с этой надписью. Исторические фигуры – казалось бы, такие далёкие – давно стали для работников музея родными. Ведь осмыслить события давно минувших лет можно лишь тогда, когда увидишь в этих фигурах живых людей. Постараешься услышать сквозь века биение их сердец, всмотришься в тревожные морщинки на их лицах, нащупаешь живые характеры.
— В музее мы не работаем, а служим. На могилы к историческим героям ездим, как на кладбище к родным. Если пытаешься этих людей понять, уже по-другому и поле воспринимаешь. Когда я писал книгу о битве, поставил себе такую сверхзадачу – попробовать зацепить характеры. Доминирующее качество Дмитрия – это страстность. Он во всём был страстен: в военном деле, в градостроительстве, в любви. Он мучительно умирал от аритмии сердца. Видимо, наследство Куликовской битвы – тогда была тяжёлая контузия в левую часть груди. И всё его тогда так раздражало, что он даже с братом поссорился, отправил его в опалу. Потому что страстно хотел жить. У Бабеля в «Одесских рассказах» говорится об одном из героев: «И он добился своего, потому что он был страстен, а страсть владычествует над мирами». Дмитрий был таким же.
Таков и Олег Вронский. Страстная увлечённость делом сквозит в каждом его слове. Завидный энтузиазм – в каждом начинании. Вечером мы беседуем, стоя у входа в музей. У меня в руке диктофон, у Олега Генриховича – ещё живая щука, пойманная несколько минут назад. О рыбалке руководитель музея тоже говорит с горящими глазами, хотя «распробовал» её всего год назад:
— Когда мы здесь начали заниматься прудовым хозяйством, рыбалка вдруг стала мне интересна. Я поймал первую щуку, и это у нас в музее превратилось в соревнование. Мы иногда говорим, что у нас тут не рыбалка, а война. К тому же, здесь край прекрасных рек – Дон, Непрядва, Красивая Меча, Мокрая Табола, наша любимая Смолка, которая левый фланг русской позиции прикрывала. В исторических местах прекрасная атмосфера. А вообще я всё, что контролирую в музее, стараюсь делать сам. Позавчера вот шесть вёдер раков выпускал в наши пруды. И без экскурсий – на велосипедах, как сегодня, или на лыжах зимой – не могу.
До того, как в жизни Олега Генриховича появился музей, профессор занимал должность проректора Тульского государственного педагогического университета им. Л.Н. Толстого. Всего в вузе Вронский проработал почти 30 лет, но сейчас убеждён: на Куликово поле его привела судьба.
— Главное волшебство поля в чем заключается? Если ты сюда один раз приехал, ты найдёшь тысячи причин и возможностей приехать ещё. Тебе захочется это детям показать… Знаете, Куликово поле – это океан Соляриса, в котором у каждого есть свой остров. Этот остров приходит к тебе сам, об этом не думаешь специально. Когда я иду из Зелёной дубравы в пору цветения ковыля, мне хочется по его серебряным «прядям» рукой провести. Проводишь по ним, и появляется ощущение, что это головы наших ребят – витязей. Я иду и думаю о человеке, который родился в день Куликовской битвы – о своём папе. И в этом цветущем ковыле мой остров.
… Мы с Олегом Генриховичем заканчиваем беседу у входа в музейный комплекс. Малиновая с золотистым отливом полоса горизонта тихонько тает под натиском тёмно-синих вечерних туч. Колосья разнотравья мягко колышутся на вечернем ветру, укачивая сонное Куликово поле. Всё-таки волшебство его в людях. Не только в тех, кто умирал здесь за любовь, но и в тех, кто любовью к этому полю живёт.
Виктория МОРОЗОВА
Фото автора и Анастасии ЕЛФИМОВОЙ
0 комментариев