15 мая в главном корпусе ВГУ студенты и любознательные воронежцы встречались с путешественником, художником и писателем в одном лице Павлом КОНЮХОВЫМ. Велопутешественник рассказал о том, как покорял Север на велосипеде, ночевал в палатке при минус 60, обходился за границей без знания английского и почему впервые увидел сына через четыре месяца после его рождения.
По наказу деда
В мужчине, скромно расположившемся за столом в конференц-зале, легко было узнать брата Федора Конюхова. Такие же длинные волосы, борода и, что примечательно, светящиеся теплотой глаза. Но Павел немного младше брата, а свои километры вокруг земного шара наматывал исключительно на велосипеде.
Без лишних слов, с живостью, свойственной решительным людям, Павел Конюхов начал рассказ о своих экспедициях и путешествиях. Конечно, он не мог не сказать о том, с чего началась эта страсть: «Родился я на берегу Азовского моря. Там, где родился Егор Седов (Егор Седов – русский гидрограф, полярный исследователь. В 1912 году организовал экспедицию к Северному полюсу, во время которой погиб -прим. «P.S.-5 сов»), с которым был дружен наш дед. Когда дед умирал, он подозвал к себе моего старшего брата Федора, дал ему крестик и сказал: «Внучок, дойди с этим крестиком до Северного полюса». Так что Федор с пяти лет мечтал об этом. А я младше и всегда бегал за ним везде хвостиком. Так мы вдвоем стали путешествовать.
В 1975 году я служил на границе с Ираном, и как-то мне в руки попал журнал «Вокруг света», где было написано о Глебе Травине. Травин за три года и 14 дней, с 1928 по 1931, проехал на велосипеде вокруг Советского Союза. Я прочитал и забыл. Но когда я вернулся из армии, то стал читать про него и узнал, что в мире создано 7 клубов, повторяющих маршрут Глеба Травина. Я сразу стал переписываться с родственниками Травина и велосипедистами. Но все мне сказали: «Никто тебя не пустит на Север. Он закрыт для путешествий». Но я не остановился и решил узнать, на что способен. Я сел на велосипед и поехал в одиночку через всю страну из Находки, где я тогда жил, на родину. На это у меня ушло три месяца. В последнюю неделю я отказался от пищи, решив проверить, смогу ли я путешествовать по Северу, если вдруг закончится пища. Я терял сознание, но доехал благополучно. И после этого начал путешествовать каждый год.
На велосипеде по пути Травина
«На следующий год я проехал весь Сахалин. Затем в 1985 году проделал путь от Мурманска вдоль западной границы до Одессы. И вот в 1987 году мы решили поехать на Север, начать путь Травина. По этому поводу я потом написал книгу. Она называется «Навстречу солнцу».
Самым сложным было то, что я никогда не был на Севере и не привык к нему. Вышли мы в тундру, а там везде снег, куда бы я ни посмотрел — не за что глазу зацепиться. Я тогда подумал, что, наверное, не пройду здесь. Тем более друзья, которые шли со мной, думали, что я все знаю. Ну, я не показывал им, что я ничего не знаю. За полгода мы прошли от Архангельска до Тикси. Затем вернулись домой, чтобы готовиться к следующему этапу».
Но маршрут тогда не был пройден до конца. А причина крылась вот в чем: «В мае 1989 мы с Федором должны были ехать на велосипеде от Владивостока до Петербурга вместе с американцами. Они должны были снимать фильм. Назывался «Сибирский переход». В состав экспедиции было очень сложно попасть. Набор проходил из 3000 мужчин и 800 женщин. Федора выбрали как интересного человека, а меня взяли как проводника, потому что я уже проезжал этот маршрут. Взяли еще двух девушек из Москвы. Одна была мастером спорта, а вторая только недавно научилась ездить на велосипеде. Ее взяли, рассчитывая на то, что она сойдет с маршрута, чтобы показать, какая тяжелая дорога в России, что даже русские не могут выдержать».
Не тот полюс холода
«Когда мы ехали с американцами, они сказали: «У вас в России находится полюс холода в Оймяконе. В 1990-ом году туда дошел итальянский путешественник Яцек Палкевич, а вот вы, русские, не можете дойти». И после возвращения, зимой, в самую стужу я решаю дойти на велосипеде до полюса холода.
Я организовал конкурс в газетах «Советский спорт» и «Комсомольская правда», и мне пришло около 5000 писем от желающих попасть в команду. Я взял 7 человек с территории всего Советского Союза. Мы вышли из Тынды и за 41 день достигли полюса холода. Самая холодная температура была -63. После возвращения нас занесли в книгу рекордов «Диво». Были сложности. Одному участнику, который отморозил себе нос и ноги, врач отрезал кончик носа и большой палец на левой ноге. Операции делали в палатках.
Когда я приехал, меня пригласил в Северную Корею Ким Ир Сен по случаю своего дня рождения. Но я отказался, сказал: «Я поеду только на велосипеде». Я знал, что до этого никто подобного не делал. Но там не было такого путешествия, как у нас по стране. Там нас постоянно сопровождали машины. Но мне было приятно, что я первым проехал эту страну.
В 1992-м году я решил закончить свой маршрут по пути Глеба Травина. Только уже с новыми участниками. Прежние не смогли. Потом я снова написал об этом книгу. Называется «Мы шли рядом со смертью». Там я чуть не умер, но благодаря тому, что мои друзья были сильными, мы дошли до конца.
После возвращения нам сказали, что мы покорили не тот полюс холода. Оказывается, что он находится в Верхоянске. Средняя температура там ниже. И вот мы решили покорить два полюса холода на велосипедах. В первый же день маршрута у нас сошел 1 человек. Он воевал в Афганистане, был контужен, и у него открылись старые раны. Где-то через неделю сошел второй. И мы вдвоем дошли до Оймякона. Самой теплой погодой там было -54. Ночевали мы только в палатках. При таком морозе даже птицы не летают. В -60 градусов даже разговаривать тяжело, а водка замерзает.
В 1993-м году я возвращаюсь, а мой друг тогда занимался изучением жизни путешественника Владимира Арсеньева. Он узнал, что Арсеньев в 1912-м году ездил в Норвегию и они с нанайцами наметили маршрут от Владивостока до Северного Ледовитого океана. Но потом началась первая мировая война, потом гражданская, и они не смогли осуществить этот проект. Я загорелся идеей пройти этот маршрут и собрал команду. На это ушло 79 дней. Дошло только два человека из 25.
Потом, по возвращении, мы узнали, что такой путь собирались пройти офицеры НАТО. Мы должны были встретиться с ними, пришли в музей, но из них был только один, их начальник. Он тогда извинился: «Вы поймите, они не пришли, потому что им стыдно. Они к этому маршруту 10 лет готовились, такое снаряжение собирали, вплоть до того, что туалет должны были брать, а вы прошли на велосипедах».
В Австралию, в гости к Романовым
Во Владивостоке, в ТЮЗе Павел познакомился с князем Романовым, одним из родственников Николая II. Князь предложил ему: «Я хотел бы, чтобы ты приехал к нам в Австралию». Но Павел уже по традиции ответил: «Вы знаете, я так не поеду, я только на велосипеде».
«Он пригласил меня и моего друга. А у друга того тоже была фамилия Конюхов. В газетах тогда написали: «Конюховых много, а земной шар один». Ну а как добраться? У нас же всегда финансов мало. И нас близнецы Запашные взяли вместе с тиграми. И вот мы 25 дней шли на пароходе. Мы целый год путешествовали по Австралии, потом в Новой Зеландии, Тасмании, Южной Корее». Потом я в одиночку путешествовал по России, Европе. В Дании меня обокрали, я остался без денег, и мне пришлось возвращаться.
Раньше я во время путешествий получал справки о прохождении маршрута, ставил печати, отмечался. Потом я уже начал путешествовать в свое удовольствие, для себя. Ведь никому не будешь показывать справку с печатью, мол, я там был.
В 2001-м году мы решили пройти пустыню Гоби. Проехав Гоби, попали в Читинскую область. А там тоже интересно. Дорог нет, только направления. Вот спрашиваешь у монгола, как проехать к железной дороге, а он тебе дорогу не покажет, может показать только, где населенный пункт находится.
В 2002-м я проехал по святым местам России, по всем монастырям от Владивостока до Валаама. Потом еще в Европу. На следующий год я на Дальнем Востоке путешествовал.
Самый интересный маршрут был, когда в 2006-м году я решил отправиться из Владивостока в Италию, к мощам Николая Чудотворца. Я проехал через Россию, Финляндию, Норвегию, Данию; поехал через Европу до Италии. А там оказалось, что моя виза не пройдет. Нужно было делать итальянскую визу, а у меня была финская. И мне сказали: «Можно по горам пройти, тебя не увидят. Но если поймают, на пять лет запретят въезд и еще посадят в тюрьму». Я тогда решил так не делать, потому что ехал я к Святому Николаю Чудотворцу. Решил, не буду обманывать. И если нельзя проехать, значит, я еще грешный, значит, Бог меня не пускает туда. И я вернулся назад.
После этого мы с семьей решили переехать с Дальнего Востока в Воронеж. Первое путешествие я здесь совершил вокруг Воронежской области, чтобы посмотреть, куда же я приехал. Еще совершил маленькое путешествие на Куликово поле».
О демократии в путешествиях и о том, как найти жену, которая будет ждать
Рассказ путешественника не мог оставить слушателей равнодушными. На Павла градом посыпались вопросы.
— Вы набирали команды. Назовите три самых важных качества, которыми должен обладать ваш спутник.
— Первое. Когда я отбирал людей в команду, я всегда брал тех, кому за 30. Потому что до 30 лет не все понимают, зачем они идут. Второе. Должна быть совместимость в группе – это самое главное. И третье. Физическая сила не главное, а вот психологически не каждый может выдержать месяц, два, три. У нас были ребята, чемпионы России по боксу. И они сходили, потому что это совсем другое. Были велосипедисты — мастера спорта. Они тоже сходили, потому что в обычных условиях они могут проехать, а потом вернуться домой. А здесь надо долго ехать, готовить есть, спать в палатке без печки, без всего. Когда на улице минус 60, в палатке на 15 градусов теплее. Надо выжидать до утра. Потом целый день идти. Мы питались два раза в день – утром и вечером. В обед не ели, потому что день короткий. Питались только кашей: рис и гречка.
— А как вы отбирали из 5000 участников команду?
— Пришло пять тысяч писем. Там много молодежи, девочек. Некоторые писали, что хотят увидеть белого медведя. Я сразу их исключал. Я отбирал из тех, кто уже путешествовал. Переписывался с ними, узнавал, где они путешествовали. И по письмам я определял, что за человек. Потом я обратился к экстрасенсам. Затем еще к одной женщине, которая по почерку определяла. И вот мне предложили взять одного москвича, а одного из Казани убрать. Я не послушался. Парень из Казани мне помогал, а москвичей я всегда немножко недолюбливал. Они всегда высокого мнения о себе. Подумал: «Нет, я возьму того, кто из Казани». И он оказался единственным, кого сняли с маршрута. Уже оставалось 200 км. Он был дежурный. Я сказал, что утром, в 9 часов уходим. Я никого не жду. Потому что людей много, и если я начну всех ждать, затянется. Я сел и поехал. Люди быстро собираются, и за мной. И вот ребята догоняют меня и говорят, что Володю (участника из Казани) сегодня снимают с маршрута. Оказалось, он три километра проехал на машине. Он отстал и решил догнать. Всего три километра, его бы подождали. Но он подъехал. Мне жалко было, все-таки он уже столько прошел, но его сняли с маршрута.
— Во имя чего ваши путешествия?
— Это самый сложный вопрос. Я читал ответы 20-30-ти путешественников, которым его задавали, и все отвечали по-разному. Я тоже разные ответы давал. Потом я понял, что каждый человек хочет быть счастливым. И я счастье нахожу только там [в путешествиях]. Я там чувствую себя человеком. А здесь, в городе, я крупинка, один из толпы. А там все зависит от меня, жизнь зависит от меня. А во-вторых, после тяжелой экспедиции я возвращаюсь домой и счастлив тому, что я живой. Две-три недели я счастливый, ничего не замечаю, я понимаю, что самое большое счастье – это жизнь, особенно когда здоровье есть. Мы здесь живем и думаем, что если деньги, продукты, хороший дом будут, то это хорошо. Нет, самое главное – здоровье. А чтобы это понять, надо через что-то пройти. Почему люди к Богу приходят? Сначала у них что-то случилось, а потом они к Богу обращаются. Так и здесь. Я тоже не такой верующий был, пока не попал в путешествия. Потом хочешь-не хочешь, но поверишь в Бога.
— Скажите, пожалуйста, где вы с Федором взяли таких жен, которые терпят ваши путешествия?
— Когда мы с женой начали встречаться и решили пожениться, я у нее спросил: «А ты будешь меня в путешествия отпускать?». Она сказала: «Конечно». Думала, что на выходные. (Смеясь)
Но самое интересное вот что. Я работал в школе вместе с женой. Когда она забеременела, я ее отправил рожать в Забайкалье. А меня из школы не отпускают, мол, надо работать. И я уволился из школы. А в то время в Советском Союзе нельзя было просто болтаться по стране. Была статья за тунеядство. Мне никто справку не дал, и я решил ехать через всю страну на велосипеде. И когда я доехал до Читы, Федор выбил мне справку, что я еду от комсомола, чтобы меня не арестовали. Из Читы поехал дальше, меня же жена ждала. Доехал до Уфы – мне сообщили, что у меня сын родился. В Куйбышев приехал, позвонил по телефону, узнал, что все хорошо. Когда доехал до конца, не мог улететь. Целый месяц мне пришлось добиваться билета. Когда прилетел в Читу, возникла другая проблема – в Чите закрыли аэропорт на три месяца. И когда я прилетел домой, сыну было уже четыре месяца.
— Как вы преодолевали страх в экстремальных условиях?
— Я всегда говорил, не боится тот, кто дурак. Страх есть всегда. По России ехать очень сложно. Вот я ездил в Австралию, там страха почти не было. Там я боялся только, что меня кто-нибудь укусит или крокодил нападет. В Австралии местные русские объяснили нам, что самые опасные там пауки. Есть такие, от которых даже сыворотка не помогает. Показали фотографии, а они маленькие. Как я их от других пауков отличу, если их много бегает? А вот змей мы не боялись. Когда палатку ставили, брали палки, спокойно отгоняли ими змей. Но когда я приехал домой, то через два-три месяца из программы «В мире животных» узнал, что в мире существует 10 видов самых опасных змей, и из них 9 живет в Австралии. Вот только тогда мне стало страшно. А когда я этого не знал, мне и страшно не было. Много разных случаев было: и стреляли в меня, и при мне одному человеку уши отрезали. Но выжил.
— Как справлялись с ответственностью за команду, которую собирали?
— Мне всегда ребята говорили, что из путешествия я прихожу самый вымученный. Потому что я отвечаю за всех. Прежде чем пойти спать, я должен сам посмотреть, все ли легли. Ночью просыпаюсь, прислушиваюсь, кто как сопит. Если кто-то захрапел, я его бужу. Потому что ночью полностью нельзя заснуть, иначе можно не проснуться. И все время путешествия я иду в напряжении, потому что я отвечаю за их жизни. Я отвечаю перед их женами, детьми. Всегда думаю, а что я им скажу?
В путешествиях у нас демократии нет. Как только мы выходим, она заканчивается. Я за всех отвечаю. Завхоз, врач, механик – они советуются только со мной. Я им говорю сразу: «Если не хотите, оставайтесь. Если вы не будете слушаться, я вас с маршрута сниму».
— Скажите, вы с детства были волевым человеком или вы как-то в себе это воспитывали?
-Думаю, я и сейчас не такой. А вообще жизнь заставляет. Если струсил, то уже надо возвращаться, потому что там можно только на себя надеяться, никто не поможет.
-Вы проехали целый свет, увидели столько стран, культур и людей. Есть ли какие-то вещи, которые вас удивили? Почему в Австралии вам было путешествовать менее страшно, чем по России?
-Я проехал 53 страны, и больше всего мне понравилась Австралия. [Там] люди очень добрые. Когда мы туда приехали на пароходе, нас встретили. Зашли таможенники. Когда узнали, что мы путешественники, попросили сфотографироваться. Спросили: «Оружие, наркотики есть?». И отпустили. Выходим – все здороваются, все приветствуют, машут. За год путешествия по Австралии меня остановила полиция 4 раза. Один раз остановили и дали визитку с адресом. Сказали: «Здесь по-русски понимают. Можете позвонить — вас спасут». Второй раз была загружена дорога в выходной. Нам сказали, что есть дорога второстепенная, мол, поезжайте там, потому что здесь машин много. А когда узнали, что мы русские, один полицейский сказал, что тоже по-русски понимает и сказал: «Таня, люблю». Кто-то научил его. В третий раз предупредили, что ночью будет дождь и надо будет где-то спрятаться. И еще один раз мы ехали на велосипедах по автобану, а нельзя было, и нас полиция остановила и сказала, что надо уезжать. А чтобы уехать, надо было 25 км в сторону проехать. Ну мы дурачка включили, будто не понимаем. Говорим: «Мы русские, мы не понимаем, нам туда надо ехать». Смотрю, они уже начинают нервничать. Я достаю и показываю записку, на которой нам друзья написали по-русски и по-английски: «Мы русские путешественники. Едем вокруг Австралии. Языка не знаем. Помогите». Они на капот упали, начали смеяться и говорят нам: «Поезжайте, поезжайте».
— Как вы, путешествуя по другим странам, справляетесь в общении с людьми, говорящими на других языках?
— Да, язык – это проблема. Во-первых, в школе я учил немецкий, а вы знаете, что мы немцев в то время не любили и не учили немецкий язык. А в путешествиях нужен английский в основном. Перед тем, как поехать в Австралию, мы каждый день учили слова. Я выучил где-то 500-700 слов. И так 2-3 слова по-английски, где-то по-русски. А вот когда общались с велосипедистами, было более сложно. Но у меня был друг, он лучше знал английский, и мы через него общались. Был случай в Австралии, когда мне был нужен лук. И у меня из головы вылетело, как будет «лук». Я им объясняю, показываю, что и слезы текут, но они ничего не понимают. Я потом взял и нарисовал. Они были так рады тому, что наконец поняли, что вынесли мне лук и бесплатно отдали.
— Какие путешествия, одиночные или с компанией, вам подходят больше всего?
— Мне, конечно, больше нравятся одиночные, но они и более опасные. А если с компанией, то надо только с очень хорошими друзьями ехать. Когда едем с друзьями, то руководитель — я, но подчиняются не мне, а самому слабому. Если мы едем, и он говорит: «Паша, давай остановимся ночевать», значит, ему нужно, он просто так не скажет. Останавливаемся. Потому что иногда человек стесняется сказать, терпит, а потом что-то случается. Но это только с хорошими людьми. А бывают ленивые, которые через каждые 40 км хотят останавливаться.
— Как вы ночевали в диких условиях на холоде?
Надевали три-четыре комплекта шерстяного белья, потому что шерсть, даже когда она мокрая от пота, все равно греет. Потом надевали тонкий свитер и анорак, брезентовую куртку. Вечером все это нужно снять. А оно по морозу колом стоит. Анорак снимаешь на улице, привязываешь к велосипеду, чтоб не улетел. Белье я переворачивал со спины на грудь, чтобы за ночь высохло. Стельки я всегда клал на ягодицы, на голое тело, чтобы они были сухие. Сверху надеваешь пуховые брюки и куртку. За ночь все высыхает.
И, как я уже говорил, ночью на севере не спишь, а дремлешь. Заснуть нельзя, потому что можно потом не проснуться. Лежишь, чувствуешь, что рука замерзла – начинаешь ею работать. Если ноги замерзли и не отогреваются, надо вылезти и побегать вокруг палатки. Самое тяжелое предстоит утром, когда надо теплую одежду снять и надеть то, что колом стоит. Одеваешься и слышишь, как все остальные зубами стучат. Да так стучат, что едва зубы не вылетают.
— Когда вы едете в одиночку, какой обязательный набор медикаментов вы берете с собой?
— Главное – от расстройства желудка. А когда на Север еду, мне жена покупает таблетки и пишет, какие от чего. Я беру и пью, и даже местных жителей лечил, хотя сам не разбираюсь.
— Велосипед — это же такая вещь ненадежная. Может отскочить колесо, могут стереться или лопнуть шины, тем более в мороз. Как вы вообще с этим справлялись?
— Когда я готовился к полюсу холода, мы обратились в Новосибирский институт, чтобы они дали нам одного участника-ученого. Они нам тогда сказали: «Вы не пройдете, у вас велосипеды треснут». Американцы, когда узнали, что я езжу по Северу на велосипеде, назвали меня русским самоубийцей. Федора они называли «одинокий волк». Когда на Севере идешь, в камеру заливаешь глицерин, чтобы он смягчал шины и они не лопались. Наибольшая проблема – ломающиеся педали, особенно для тех, у кого высокий рост. И все мы везли с собой: педали, цепи. Пробившуюся камеру в тепле можно поменять за 5-10 минут, а там уходит 2-3 часа. Все это нужно делать у огня и голыми руками. Пальцы сразу отмораживаешь.
-Почему вы переехали из Находки именно в Воронеж?
— Я семь раз проезжал Россию. Но почему-то ни разу не проезжал Воронеж. И когда мы решили переехать с Дальнего Востока, то сначала хотели в Ростов. Там у меня друзья. А племянница у меня служит на Камчатке, но квартиру здесь [в Воронеже] получила. Она нам сказала, что Воронеж очень красивый город. У нас родители жили на Украине, Федор и наш сын в Москве, а мы решили жить посерединке. Приехали, нам понравилось. Сначала хотели квартиру в городе, но в Девице, прямо возле храма дом продавался. Мы с женой художники, у нас мастерская. Туда и переехали.
— Вы призываете молодежь быть путешественниками? Как вы к этому относитесь?
— Нет, я не призываю путешествовать, я просто за здоровый образ жизни. А путешественников из тысячи или миллиона появятся один-два. Они сами поймут. Как Федор всегда мне говорил, если хочешь быть счастливым — путешествуй. Так что они сами должны дойти до этого. А чтобы путешествовать или любой другой работой заниматься, надо полностью ей отдаваться. Я прожил 60 лет, и даже если я сейчас умру, я все равно себя уже считаю счастливым, потому что я все увидел, все испытал на себе. Я жил так, как я хотел. Это самое главное.
Ольга СЕМИОХИНА
Фото Юлии УСТЬЯНЦЕВОЙ и из личного архива Павла КОНЮХОВА
0 комментариев