Команда №3

АКТЕРЫ СРЕДИ НАС

Екатерина Тоборовец: «Театр – это призвание». Жизнь и творчество актрисы воронежской сцены

Театр представляется людям как нечто отвлеченное от реальности: в нем драматурги создают свои миры, своих жителей. Все подвластно перу мастера, и не только действия героев, но и их чувства. А что скрывает за собой обычная жизнь актера? Чтобы это узнать, мы побеседовали с актрисой Воронежского театра юного зрителя Екатериной Тоборовец, которая с радостью рассказала нам свою реальную, невымышленную историю.

На пути к искусству

Екатерина родилась в 1972 году. Со школы у нее проснулся интерес к творчеству: она любила литературу, участвовала во всероссийских конкурсах и даже мечтала стать журналистом. Актриса посещала школу юного журналиста и даже публиковалась в «Молодом коммунаре». В более зрелом возрасте Екатерина хотела стать психологом и поступить в МГУ. Но этого так и не случилось, и в университет она поступила на прикладную математику в Воронежский государственный университет.

– Мой творческий путь вначале был достаточно необычным: на факультете ПММ Воронежского госуниверситета я принимала участие в двух конкурсах: на радиоведущего и телеведущего. Выбрала радио. В девяностые в Воронеже было только две волны – «Europa plus» и «Селяви», которое находилось в помещении ВГТРК. Я устроилась во вторую редакцию и занималась составлением программ, читкой текстов в прямом эфире. Там познакомилась со многими творческими людьми, в том числе с одной актрисой. Они и оказали на меня большое влияние. Мне уже нравился театр, но мама мне говорила, что для становления артистом нужен талант, а у меня он был не выражен – рассказывает актриса.

Необязательно быть готовым артистом, чтобы поступить в академию искусств. После окончания факультета прикладной математики ВГУ Екатерина поступила в Воронежскую государственную академию искусств (тогда институт искусств) на театральный факультет по направлению «актерское мастерство». По словам актрисы, она сделала это «ради спортивного интереса».

– Я не хотела жалеть об упущенной возможности и в будущем думать: «Ты могла бы попробовать, но не сделала этого». К тому времени я уже была замужем, в последний день подала заявление во ВГИИ, не была ни на одной консультации. Видимо, у меня изначально были хорошие данные. К тому же, я имела серебряную медаль и сдавала только творческий конкурс. Я хотела понять, чего я действительно желаю. Конечно, учится было сложно. Поэтому я очень радуюсь за тех, кто сразу понимает, чем хочет заниматься. Многие всю жизнь жалеют, что не последовали за своей мечтой, даже если имеют хорошее благосостояние и ненавидят свою деятельность.

ТЮЗ как второй дом

Профессиональная карьера Екатерины началась в Воронежском театре юного зрителя, в котором она работает до сих пор. Также она работала как приглашенная артистка в театре кукол, где играла Дульсинею в пьесе «Хитроумный Идальго», и в «Антрепризе», в котором сыграла в пяти спектаклях.

– Наверное, если бы я была не замужем, то рискнула бы поехать в другой город. В Москве, например, много работы для артистов. Но я осталась в Воронеже и пошла пробоваться в ТЮЗ. В драматический театр я не пошла, потому что его худрук набрал своих ребят. Но я не жалею, что пошла в театр юного зрителя. В нем очень хороший коллектив, но есть своя специфика. Мы имеем взрослый репертуар спектаклей, но в глазах жителей наш театр выглядит детским. Часто люди удивляются, что мы имеем остросоциальные пьесы, путают нас с театром кукол.

Екатерина считает, что Воронеж не слишком театральный город, хоть его таким и называют. «Правительство говорит о том, что надо помогать детским театрам и воспитанию молодежи, но это просто слова. На деле средства дают только именитым взрослым коллективам, на которые и приходят смотреть те, кто дает деньги. А театры кукол и юного зрителя финансируются по остаточному принципу», – сетует актриса, – «Все это сказывается на возможностях театров. У нас только недавно поменяли звуковую и световую аппаратуру, которые были еще с советских времен», – сетует актриса.

Она рассказала, что театр юного зрителя примечателен универсальностью актеров. «Была шутка, что актриса ТЮЗа сначала играет золушек, а потом сразу бабушек», – смеется Екатерина, – «Но у меня никогда не возникает плохих ощущений по поводу того, что я играю и молодых, и старых одновременно. Если нужно, могу сыграть любого персонажа». Также артистка объяснила, что некоторые пьесы просто не разрешают ставить в ее театре, такие как в камерном: «Мы ведь должны воспитывать молодежь, а не взрослое поколение».

Тонкости актерского мастерства

Умение спонтанно смеяться и плакать тоже пришло к Екатерине не сразу. Быстрая перестройка требовала тренировки эмоционального аппарата.

– Чтобы появилась нужная эмоция, нужно представить, что событие, которое ее вызывает, происходит прямо сейчас. Но когда ты осваиваешься, тебе и зритель помогает. И он получает удовольствие, и артист. После такого я получаю незабываемые эмоции, особенно когда весь зал замирает в молчании. Но бывает и так, что между зрителями и актерами возникает стена. Особенно это характерно, когда, например, школьников сгоняют на спектакль. Они занимаются своими делами, мы – своими. Тогда ни зал, ни артисты не получают удовольствие.

Стоит отметить, что отказываться от роли у артистов не в почете. Это не поощряется и не одобряется, и при этом всегда найдется другой актер, желающий сыграть роль. «Бывает, вывешивают приказ о распределении ролей, составляемый главным режиссером, а одного из назначенных на роль нет. Люди огорчаются. Но ведь у артиста работа такая, что если ее нет, то ему плохо. Ненасытная жадность. В творческом процессе ты постоянно должен быть в тренинге, возможно, как и у журналистов, у спортсменов. Без практики артист теряет форму», – рассказывает Екатерина.

– Быть серым актером тоже плохо. Мама говорила мне, что быть незаметным инженером лучше, чем незаметным артистом. Инженер выполняет какую-то работу, имеет хобби, да и он может сменить место работы. Театров же, особенно в провинции, мало, и актеры зависимы от места работы. Также ты зависим от того, видит ли режиссер тебя в своей постановке или нет, и ты ждешь возможности проявить себя. Раньше с актерами вообще заключали бессрочные контракты, то есть практически на всю жизнь. А сейчас театры переводят на срочные договоры. Это выгоднее, но есть свои плюсы и минусы: не то сказал, не так посмотрел, и тебя выгнали. Разные бывают руководители.

Что же касается денежного довольствия, то, по словам Екатерины, дохода от театра хватает только на скромную жизнь: «Нам только недавно подняли зарплату в связи с «майскими указами» президента. Я знаю о случаях, когда после этих указов наоборот снижался доход рабочих, но нам, видимо, повезло.

«Хочется чего-то остросоциального»

Театральное искусство завязано на том, чтобы вызвать у зрителя яркие эмоции. Но главное – это возбуждение новых мыслей. Сейчас в театре юного зрителя думают о новом формате спектаклей для привлечения молодой аудитории и ее воспитания.

– Существует проблема давления власти на простых людей, и мы хотели бы отразить эту ситуацию с помощью художественных средств. Но ведь это не единственный негативный момент в нашей стране. Их довольно много, поэтому всегда есть свобода для творчества. Интересной была постановка юристов из Дома прав человека, которая называлась «Суд на Муссолини». В ней актеры вводили в действие зрителей, заставляя их читать юридические документы. В конце они сделали их присяжными, что помогало передать атмосферу происходящего более подробно. – высказывается актриса.

Екатерина постоянно следит за политической обстановкой в России: на своей странице «Вконтакте» она регулярно публикует материалы такого СМИ, как «Медуза». Причем публикации носят, в основном, оппозиционный или критикующий характер.

– Наверное, меня это интересует, потому что я достигла такого возраста, когда начинаешь наблюдать за окружающим миром. Я вижу, что существует несправедливость, отупление населения телевизором. Я просто хочу, чтобы мы в нашей стране жили лучше, умели объективно смотреть на вещи.

В нашей стране пропагандисты могут исказить любой факт. Единственный способ избежать воздействия пропаганды – не смотреть телевизор. Лучше читать новости, ведь всегда есть время проанализировать текст, а бегущая картинка воздействует на мозг моментально. И нет возможности ее критиковать, потому что она сразу сменяется другой.

Режиссерский дебют и разумная инициатива

Одной из наиболее известных работ Екатерины Тоборовец является роль в спектакле «Стеклянный зверинец», написанном американским драматургом Теннеси Уильямсом. Актриса стала инициатором постановки, а в программе она значится как режиссер. Но, как говорит сама Екатерина, «это всего лишь номинальное обозначение». Спектакль ставили практически самостоятельно, но нашей артистке присвоили чуть большие заслуги. Интересно, что пьеса является частично автобиографичной: У Теннеси Уильямса были деспотичная мать, пьющий отец и сестра, больная шизофренией. Все это было отражено и в «Стеклянном зверинце», который рассказывает о похожей ситуации.

– Мы пытались выделить положительных героев в пьесе и поняли, что их нет. У каждого есть негативные стороны: мать, пытающаяся подогнать под свои рамки детей, сын, желающий вырваться из скучной жизни и тирании матери. Вообще, у Уильямса все персонажи немного сумасшедшие, израненные. В его произведениях герои не хотят друг друга слышать и понимать. Это характерная черта творчества Теннеси, – подчеркивает актриса.



Режиссерским дебютом артистки принято считать моноспектакль по произведениям Горького «Нет огня любви чудесней». Поставлен он был почти десять лет назад и включал в себя только одного актера – саму Екатерину. Пьеса имела немалый успех среди взрослой аудитории и представляла собой рассуждения одного персонажа о любви, смерти и др. И хотя сейчас этот спектакль не имеет такой популярности, как вышеназванный, он точно надолго отложился в памяти у зрителей.

Творчество в реальности

Екатерина отличилась не только в театральном искусстве. 10 лет назад она озвучила главную героиню аниме «Беспокойные сердца» Мицуки Хаясэ, а также Йоко в «Гуррен Лаганн» в сотрудничестве с компанией «Реанимедиа».

– Это было уже десять лет назад, но мне до сих пор иногда присылают благодарности. Все, что связано с озвучкой, мне очень нравится. Собираюсь дальше заниматься этим. – рассказывает артистка.

Сейчас Екатерина хочет записывать аудиокниги – она уже купила микрофон и небольшой пульт и собирается сотрудничать с магазином электронных книг «Литрес».

При всей своей любви к сцене актриса имеет и другие страсти:

– Я занимаюсь дачей, цветами, и очень надеюсь, что дети не оставят меня одну в этом деле! – смеется Екатерина. – Еще мне нравится играть в виртуальную стратегию «Цивилизацию», а сейчас муж подсаживает на четвертую часть «Fallout». Однако, довольно интересная игра про постапокалипсис. Но я никогда не теряю времени читать и развиваться, и в этом мне помогает семья. У нас все любят книги и делятся друг с другом знаниями. Надеюсь, так счастливо я буду жить всегда.

– Что для вас театр?

– Это большая часть моей жизни, которая дает мне счастье. Наверное, потому что, я умею это делать хорошо. Думаю, театр – это призвание.

Павел ХАУСТОВ
Фото из архива и с официального сайта театра

ЛЕГЕНДЫ И БЫЛИ ОПЕРНОГО ТЕАТРА

Легенды есть? Легенд нет!

Здесь мог бы быть замечательный текст о былях и легендах Воронежского театра оперы и балета. Бравшись за эту тему, мы ожидали получить большое количество интересных и необычных поверий. Но что-то пошло не так: суеверия банальны, легенд нет, но есть специфические шутки и проколы, которые сделали из театра одну большую команду.

Часть 1: театр одного актера. Екатерина ГАВРИЛОВА — солистка театра рассказала о том, что один из режиссеров предложил: «А почему бы русским певцам не спеть испанскую оперетту на испанском языке?». Вы, наверняка подумаете, что было поставлено невероятное представление: солисты боролись за роли, с упорством репетировали и ждали того самого дня, зал был переполнен, НО:

— Остался один Мещерский (Сергей Мещерский, один из солистов театра – прим.ред.), остальные вышли из зала, — неплохая легенда, неправда ли?

Часть 2: гвоздь в ноге, но не гвоздь номера. Опера — это не только красивое звучание голосов, пышные платья, строгие костюмы и яркие декорации, это выдержка, за которую можно дать медаль «За заслуги перед Отечеством».

В опере «Риголетто» для создания одного из образов предназначены специальные сапоги, с разной высотой каблука, которые, как оказалось, могут и сломаться:

— И мне в пятку воткнулся гвоздь! Выглядело все бесподобно! В итоге мне приходилось 20-25 минут с этим гвоздем в пятке находиться. Ну, это ладно, мы актеры, мы можем это выдержать, — полный эмоций рассказывает не о самом смешном случае, но с улыбкой на лице Игорь ГОРНОСТАЕВ.

Как мы можем заметить, шутки у солистов театра своеобразные, но гораздо важнее, что они есть!

Часть 3: не опера, а игра «Последний герой». Самыми частыми пациентами травматологов, как мы выяснили, бывают не спортсмены, а хрупкие солистки: то шею вывихнешь, то связки потянешь, а то и руку оторвет:

— У меня травматолог всегда спрашивает: «Ты точно в театре оперы и балета работаешь. Судя по травмам, это либо цирк, либо каскадерство», — смеясь рассказывает Екатерина Гаврилова о сцене, когда партнер потянул ее не в ту сторону и повредил руку.

Вот так бывает, идешь в оперные певицы, представляешь себя в глубокой роли с шикарными костюмами и невероятными партиями, а жизнь подкидывает тебе «приятные» сюрпризы – частые посещения травматолога.

Часть 4: белый лист, белый лист. Самый страшный кошмар для оперного певца – забыть слова. Идешь красивый, вроде бы готовый к выступлению, звучит музыка, а у тебя в голове «белый лист», как у Екатерины Гавриловой в одном из выступлений:

— Я даже ничего не могу вспомнить. Что я пою? И партнер такой в ступоре: „Ты вообще кто?“

Но потом кончик языка выдает нужные слова и все идет по маслу, это напоминает рефлекс собаки Павлова, но это не столько важно, важно, что зритель доволен.

Часть 5: связки дело тонкое, особенно в Европе. Иногда не очень хорошо развитые и современные технологии России могут и спасти ситуацию, не потревожить зрителя, дать уверенность солисту в том, что он…сможет откашляться. Дело в том, что в Европе, по рассказам солистов театра оперы и балета, все хорошо слышно – современные технологии– и в тот момент, когда что-то нехорошее происходит с твоими связками на вдохе:

— В Европе, как у нас в России, невозможно сделать „хм-хм“ и запеть. В России хотя бы откашляться можно.
Может быть не так все плохо с развитием технологий в нашей стране? Это специально запланированная система, чтобы всем было хорошо: и солистам, и зрителям. Как говорится, и овцы целы, и волки сыты.

Екатерина САФЕТИНА
Надежда ЭСТРИНА
Материал взят из программы «Четвертая студия»

ЗА ЗАНАВЕСОМ

В театральном закулисье «НЕФОРМАТА»

19 апреля творческий центр «НЕФОРМАТ» представил жителям Воронежа уникальный проект „сЯло“. Премьера состоялась в стенах Воронежского Дома актера им. Л. Кравцовой. В этот вечер в зале практически не было свободных мест, посмотреть постановку пришли воронежцы всех возрастов. Корреспондентам „P.S. – 5 сов“ удалось побывать за кулисами театра и понаблюдать за процессом подготовки актеров перед выходом на сцену.

В фойе шумно — десятки желающих ждут, когда же их пустят в зал. Все, что для них открыто — пространство от вешалки до сцены. А за кулисами находится другой мир, куда попасть сможет не каждый — мир талантливых и удивительных людей, которые делают то, за что вы так любите театр.

Попадаем в закулисье — в воздухе висит тишина. Актеры не замечают двух корреспондентов, все заняты подготовкой к премьере. В гримерках летают деревенские наряды, за кулисами актеры стоят в планках и отжимаются, один „деревенский хлопец“ сидит на кресле, отгоняя от себя волнение.



Раздается третий звоночек — последние минуты перед выходом на сцену. Собравшись в круг, труппа шепотом ободряет: „С Богом!“ и направляется к еще темной сцене… Аплодисменты, нескончаемый смех зрителей, громкие возгласы актеров — и так на протяжении почти 2 часов. Как объясняют сами актеры, „сЯло“ — это потешные картинки из жизни деревенской. На сцене развернулась жизнь маленькой деревни с ее жителями, забавными историями, шутками. Постановка создавалась этюдным методом. Уникальность этой пьесы заключается в том, что она рождалась во время репетиций труппы, новая постановка театра – это наполовину импровизация, четкого сценария нет, есть лишь канва.



Уставшие, но счастливые, актеры все же с радостью поделились впечатлениями от постановки и приоткрыли нам занавес в рабочий процесс.

Что вы чувствовали перед выходом на сцену? И что чувствуете сейчас?
— Перед выходом на сцену чувствовала панику. Панику, ужас, холодные руки и ноги, уши (Смеётся). Мы все тряслись, вцепившись друг в друга. Но как только открылся занавес, быстренько собрались, настроились и пошли проживать новую жизнь. Когда заканчивается спектакль, кажется, что он очень быстро пролетел, и хочется сделать еще больше и лучше. Ольга ДЕМИДОВА

Каковы ваши впечатления от выступления?
— Просто замечательные! Не всё, конечно, что задумывалось, удалось воплотить — и лично мне, и всей команде. Все-таки это по большей части импровизация, „игра в подхват“. Мы старались реализовать все идеи по максимуму, но некоторые „фишки“ можно было бы еще добавить.

Насколько сложно было вживаться в роль? Или вы похожи со своим персонажем?
— Мне повезло — я похож со своим персонажем темпераментом, потому мне пришлось долго „прощупывать“ нрав героя. Импровизация позволяет внести свои черты характера. Хотя некоторые из труппы вживались в совершенно полярные себе образы.

Кто вас больше всего поддерживал на протяжении подготовки? Сильный ли стресс был во время репетиций?
— Лично для меня — да. Я участвую еще в нескольких проектах, помимо этого, поэтому такой напряженный график сказывается на психическом состоянии. Но все получилось, все преодолели. А поддерживал, конечно, режиссер — Антон ТИМОФЕЕВ — человек с огромным количеством энергии, которой хватает на нас всех. Без него всего этого бы не получилось. Антон ВОРОБЬЁВ

Каковы Ваши ощущения от постановки?
— Наверное, на сегодняшний день это самая сложная постановка. Одно дело, когда у тебя есть текст, в моем случае это хореография, и ты знаешь, что ничего другого не будет. Выходишь и понимаешь: если не будет гениального, то будет хотя бы хорошо. А в этот раз словно падаешь в прорубь: обычно могу собрать мысли в кучу, сделать какие-то выводы, сегодня же не могу вспомнить, как это было, что я говорила и чего не сказала.

Насколько сильно Вам близок персонаж, которого вы играли?
— Безусловно, близок и похож. Я брала многие свои черты и просто делала их ярче. Многое, что прозвучало в спектакле, это факты из моей жизни, моих родственников. А в основном, из жизни моей бабушки. Я даже внешне стала похожа на нее, когда надела свой костюм. Мне помогали ее слова, ее фразы, ее реакции. Плюс ко всему, я наблюдала за пожилыми людьми: как они ходят и реагируют, что их цепляет, а что они оставляют в стороне.

Как вы поддерживаете друг друга на площадке?
— Мы поддерживаем друг друга не только на площадке. Площадка – это уже результат. У нас очень дружный коллектив: ты стараешься помочь своему товарищу, чтобы ему было комфортно и удобно, переживаешь за него больше, чем за себя. Мы вместе проводим по 5-6 часов на репетициях, поэтому труппа – это уже часть жизни.

Что происходит в гримерках перед спектаклем?
— Ну у нас есть некие обряды, но о них я не буду рассказывать, это личное. Каждый спектакль – это разная атмосфера. Иногда мы смеемся, слушаем музыку, сегодня же у нас была тишина. В моей памяти такого вообще никогда не было. Обычно в день премьеры мы что-то доделываем, дошиваем, переделываем реквизит, и все это до третьего звонка. А сегодня у всех уже все было сделано. Мне даже казалось, что это не к добру, что мне нечем заняться. (Смеется). Марина БУНИНА



После представления за кулисы пускали и родственников. Мама одной из молодых актрис поделилась своими впечатлениями и рассказала, что чувствует, когда видит свою дочь на сцене:

— Очень добрая постановка! Мы всегда уходим со спектакля Антона с теплыми и светлыми ощущениями. И я очень довольна своей дочерью, горжусь, что она пробует себя и отдается этому делу. Но еще со времен детских утренников оцениваю каждый ее выход с позиции критика. Знаю, что она получает огромное удовольствие от процесса, а это самое главное для достижение лучших результатов.

Нам удалось побеседовать и с тем, без кого бы постановка не состоялась — с сердцем труппы — художественным руководителем Антоном ТИМОФЕЕВЫМ.

Горды ли Вы своей труппой?
— Да. Я им редко об этом говорю. Они большие молодцы.

Все ли получилось сегодня?
— Получилось настолько, насколько оно должно было получиться. Но есть еще куда стремиться. И актеры это знают. Я очень рад, что они не останавливаются, и чувствуют, что можно идти дальше.

Насколько тяжело далась эта постановка?
— На самом деле – не тяжело. Потому что мы репетировали этюды в удовольствие. Это каждый раз были какие-то шутки, импровизация. От каких-то импровизаций пришлось отказаться, естественно – это поиск.

Почему именно эта постановка импровизационная?
— Мы с участниками творческого центра проводим тренинги. А один из их видов – это наблюдение за пожилыми людьми. Сначала это были этюды, построенные на наблюдении, а потом это начало складываться в мини-истории. И я подумал, что очень неплохо было бы эти мини-истории завязать. Мне не хотелось оставлять зарисовки в таком состоянии, я дал ребятам возможность копать глубже.

Как обычно проходят репетиции?
— Ну как? (Смеётся). Мы собираемся и репетируем. Ближе к премьере встречи проходят каждый день. Когда проект только берется в работу, можем собираться 2-3 раза в неделю. Также мы даем домашние задания. Идет некое закладывание мыслей, поэтому актеру требуется время на осмысление роли. Когда уже все внутренние вопросы решены, начинаем встречаться чаще. Потом мы уже занимаемся техническими проблемами – декорациями, светом, костюмами и многим другим.

Как вы обычно поддерживаете своих актеров?
— Во-первых, у нас есть маленький ритуал перед спектаклем, когда мы собираемся все вместе и желаем удачи друг другу. А во-вторых, когда даешь очень много мыслей актерам, делаешь много замечаний и направлений, то человек немного зажимается. И как раз перед выходом на сцену я говорю им, что нужно все это отбросить и забыть — выйти на сцену с легкой душой, даже долей безответственности, чтобы дать куражу вести себя вперед. Знания уже заложены, и они сработают сами.

Чем ваш театр отличается от других?
— Наверное, именно тем, что у нас много любителей, и они работают наряду с профессионалами, имеют возможность учиться на практике. Это уже взрослые люди, которые имеют свои профессии и должности, но они осознанно идут к сцене. Работа и с профессионалами, и с любителями дает возможность для экспериментов. Мне кажется, что именно такими экспериментами, которые, возможно, не всегда понятны стороннему зрителю, но, тем не менее, очень важны для нашей профессии, мы и отличаемся от других театров.


На часах почти 22:00. Зал уже пустой. Выносят декорации, выключают свет, смывают грим и снимают деревенские платья. А потом в родном кругу идут пить чай и говорить друг другу „спасибо“. Спасибо — за эмоции, хорошую игру, поддержку. Спасибо за возможность быть в мире, недоступном зрителям…

Алина БРЕДИХИНА
Анастасия ТРУСОВА
Фото и видео авторов




Я уверена, всем приходилось скрывать свои эмоции, свою жизнь — носить маску, стремясь утаить себя самого от глаз других людей. У каждого есть определенная социальная роль (и не одна), которую нужно играть так, чтобы не выгнали из труппы общества. Но от кого мы прячемся и зачем усложняем себе жизнь, загоняя собственное «я» в рамки социума, в футляр личного комнатного мира?

«Весь мир — театр, а люди в нем — актеры», — эту фразу мы знаем по Шекспиру. Он писал:



Но был ли он единственным, кто задумался об этом? В открытых интернет-источниках упоминается строка из сочинения Петрония: «Mundus universus exercet histrioniam», — что в переводе с латыни означает «Весь мир занимается лицедейством». Это перефразировал и Пастернак в стихотворении «Гамлет». Так или иначе к ней обращались и другие авторы. Но что она значит?

Формулировки у всех разные, но суть одна. Каждый говорит о том, что люди, подобно актёрам театра, примеряют на себя различные маски, за которыми скрывают свою истинную сущность. Поспорить тут сложно, ведь, в зависимости от компании, в которой находишься, меняется и твое поведение, и манера общения, и ты сам, поскольку подстраиваешься под своё окружение. С одними говоришь так, с другими иначе, с третьими будет неуместно ни первое, ни второе. С начальником будешь вести себя не так, как с родителями, а с родителями не так, как в компании друзей, с глазу на глаз с любимым человеком — совсем по-другому, а наедине с собой… (впрочем, зависит от человека — кадры попадаются разные). Иными словами, тот, кто перед тобой стоит, влияет на то, каким будешь ты, и наоборот. А то, что ты видишь, может оказаться совсем не тем, чем кажется.

Неформал может быть дома обычным человеком, несмотря на яркую внешность, а в своей компании — делать то, о чем родители никогда бы даже не задумались.

Мусульманка в окружении людей будет носить джильбаб, а потом придет домой, где ее никто не увидит, и переоденется в платье из новой коллекции Шанель.

Бизнесмен будет идти по улице, обсуждая по телефону с партнером важное дело, увидит девушку, выгуливающую хаски, бросит трубку и позвонит жене по FaceTime, чтобы та посмотрела на милую собачку.

Так и в театре — актер способен играть персонажа с абсолютно противоположным характером, темпераментом, складом ума и так далее.

Вот и в жизни приходится притворяться. Это не плохо, и не хорошо. Это просто есть. Человек вынужден надевать какую-либо маску. Улыбкой скрыть боль, чтобы не волновать близких. Вежливостью замаскировать неприязнь. За ложью утаить горькую правду. А иногда мы просто боимся показать себя настоящего, переживаем, что нас не поймут, обидят и обманут.

P. S. И да, Шекспир был прав.

Анастасия БИРЛЕВА