Главный редактор РИА «Воронеж» о своей работе: «Не ошибается тот, кто ничего не делает»

— Поступить на журфак было классической детской мечтой. В моей семье никогда не было журналистов, родители по образованию художники. Папа преподавал в художественной школе, мама – учитель черчения и рисования в общеобразовательной школе. До старших классов и подготовки публикаций для творческого конкурса при поступлении, кажется, я вообще не видела «живых журналистов». Довольно рано, лет в 8, поняла, что хочу прикоснуться к этому миру. Мне казалось, что журналистика – целая Вселенная, недоступная для меня. Я была уверена, что журналисты – это особенные люди, круче, чем актёры из Голливуда. И во втором классе, когда школьный автобус не приезжал из-за морозов, я проводила все дни за «выпуском» газеты, пока мои ровесницы играли «в школу». Потом я писала лучшие сочинения в классе, стихи (даже состояла в районном поэтическом клубе), и мама стала меня ориентировать на поступление на журфак. Знакомств в этой сфере никаких не было, а ближайшая газета – обычная «районка», где публикуют заметки о надоях и урожае. Писала о том, что было рядом: делала интервью с ветеранами, с известными жителями. Так что мой путь к поступлению нельзя назвать простым.
Когда я, выпускница сельской школы, узнала, что поступила на бюджетное отделение журфака ВГУ, расплакалась. Так как я знала, что платить за моё обучение у родителей нет возможности, надеялась только на свои знания.

«Я была уверена в своих материалах, даже когда была первокурсницей»

– Прозвучит нескромно, но я была уверена в своих материалах, даже когда была первокурсницей. Однако показать текст герою или кому-то из экспертов перед публикацией – святое. Иногда это позволяет не только поправить, но и дополнить материал. Что касается уверенности в идеальности текста, то её не должно быть, даже если ты – главный редактор крупного областного СМИ. Иначе грядёт застой. Бывает, что перечитаешь текст три – четыре раза, а потом уже в опубликованном находишь то, что можно было сделать лучше. Важно смотреть то, как делают другие, читать иностранную прессу хотя бы через авто-переводчика. Я иногда нахожу на немецких и американских сайтах СМИ «упаковку» текстов, которую у нас пока никто не делает.
Интересно было писать о людях, которые «горят». Даже если такой собеседник односложно отвечает на вопросы, разговорить его во время интервью реально. Это даже интереснее: сначала ты видишь замкнутого человека, потом нащупываешь, как добраться до его личности, чтобы он доверился. При обычном общении людей доверие завоёвывается годами, а задача журналиста – справиться за полчаса. Но иногда мы стараемся, а собеседник говорит: «Я вам сейчас расскажу всю правду, но вы только про это не пишите!» (смеётся). А после окончания журфака о ком я только не писала!

О любимых преподавателях

Отношения с большинством преподавателей были хорошие, мои практические работы часто выделяли, особенно по профильным предметам. Нам устраивали экскурсии в типографию, в редакции газет, и именно во время таких мероприятий мы сближались с педагогами. Вообще я ценю в преподавателях журфака понимание, что студентам нужно как можно раньше окунуться в профессию, постигать ее не только по учебникам и лекциям. Так как я начала работать в газете уже с конца первого курса, сил на «студенческие весны» и другую внеучебную деятельность у меня не оставалось — после пар я бежала на пресс-конференции и интервью. Зато благодаря работе у меня не возникало проблем с практикой — она просто длилась круглый год. Учиться я старалась хорошо, так как для меня было очень важно заработать повышенную стипендию, да и к студентам-бюджетникам относились строже. Было чувство ответственности, что тебя выбрали учиться за счет государства.

– Жолудь – мой первый педагог с журфака. Я попала в его группу на подготовительных курсах, а потом мне было настолько комфортно с ним взаимодействовать, что все курсовые и диплом писала тоже у Романа Владимировича. У него всегда можно было спросить совета, потому что он не только теоретик, но и практик. Хомчук-Черная – богиня педагогики, на её практических занятиях я сидела, как под гипнозом. Мы под её руководством делали студенческую газету «УниверCity» – придумывали концепцию, название, рубрики, я была замредактора. Давтян я обожала за «живые» лекции. У неё за пару узнаешь столько вещей о рекламе, что поражаешься, как жила без этого. Материал без «воды», коэффициент полезности — 100%. А еще у Ануш Арамовны волшебный 3D-голос, как я это называю. Сандлер — исключительный педагог, каждое занятие было для меня праздником. А мало кто умеет преподавать филологические дисциплины интересно. Подробно говорить о таких легендах, как Кройчик, Гааг, Колосов, нет смысла – вся наша группа их обожала. Ко Льву Ефремовичу я ещё ходила на факультатив, где он готовил театральных критиков. Такие тёплые воспоминания! Я получила диплом в 2010 году, за 10 лет появились новые преподаватели. Например, Валерия Колесникова, которую я знаю по совместной работе в РИА «Воронеж». Журфаку очень с ней повезло.

Виктория о работе

– Мне было в удовольствие писать информационные статьи. Именно из-за интереса к этому жанру я больше четырех лет проработала в новостной службе сначала журналистом, затем редактором. На мой взгляд, журналистика мнений с развитием соцсетей потеряла уникальность. Если тебе интересны взгляды того или иного человека, ты просто подпишешься на него в Facebook. Другое дело — факты, которые зачастую надо не просто достать, но еще и подтвердить в нескольких источниках. Когда ты узнаешь что-то, до чего не докопались коллеги, — это потрясающее ощущение, такой драйв. Что касается художественно-публицистических статей, то для их написания необходим редкий талант. Раньше зачитывалась журналом «Русский репортер», для меня это образец в таком жанре. Чаще всего же художественная публицистика превращается в «что вижу — то пою», то есть авторы просто пытаются впихнуть побольше метафор, прилагательных, восклицательных знаков и троеточий, а в сухом остатке — никакой информации. Такое читать не могу и, если мне поступит подобный текст для редактирования, журналисту придется его серьезно доработать.
Однако я не создавала себе кумиров, а только равнялась на отдельные материалы. Крутые тексты писал не только Гиляровский – среди воронежских журналистов есть те, кто делает значимые материалы. С некоторыми из таких авторов мне даже посчастливилось работать. Например, я с интересом читала расследования Романа Анина. Но другое дело, что местные редакции не могут позволить себе расследовательскую журналистику, потому что на один текст уходит пара месяцев, а то и полгода. Однако это будет золотой материал во всех смыслах.

Также мне доводилось брать интервью у известных личностей. Могу вспомнить Наталию Орейро, Боссона, Глюкозу, Олега Газманова, Игоря Николаева, группы «Градусы», «Танцы минус», Дмитрия Глуховского и даже печально известного Тесака. Кстати, с артистами часто бывает так, что до интервью тебе творчество этого человека не нравится, но после встречи начинаешь смотреть на него иначе, проникаешься. И наоборот – слушаешь по кругу альбомы музыканта, а при живом общении он оказывается просто никаким. Даже видео-интервью не передают реальной энергетики. Пока не увидишься лично – ничего не поймешь.
Я считаю важным касаться личных тем, потому что про творчество информации в интернете и так полно. Но под личным я имею в виду истории из жизни, отношение к чему-либо, причины того или иного поведения. Для этого, конечно, надо хорошо подготовиться, почитать максимум о человеке, пересмотреть его старые интервью. Спрашивать же о личной жизни, любовниках и любовницах — недопустимо, если, конечно, ты — не журналист условной «Экспресс-газеты». Кстати, о своих семьях публичные личности обычно охотно рассказывают сами.

Да, людей, которые не настроены на беседу, много. Такое бывает, если вопрос неприятный для собеседника (а так почти всегда, если нужен комментарий по теме, где есть конфликт). Но мой совет таким людям – лучше сказать хоть что-то. Молчание расценивается как признание вины. Случаи, когда люди просто не хотят публичности, я не беру – обычно для такого материала можно просто подобрать другого спикера.

Забавы на работе

Когда работала в «LifeNews», на меня вышел фонд, который объединял родителей, чьи дети больны муковисцидозом. Радиоведущие «Маяка» во время утреннего шоу крайне некорректно, даже издевательски высказались в адрес таких больных. Я сделала текст: life.ru/p/103984, и последовал скандал федерального масштаба – тему подхватили сотни СМИ. Одну ведущую уволили (она вернулась на «Маяк» спустя полгода и уже не в популярное шоу, а читать спортивные новости). Второй ведущий с трудом удержался на своём месте, ему пришлось публично извиниться перед больными муковисцидозом. А я потом долго общалась с представителями фонда, они делились своими новостями. В этом случае для меня было важно доказать, что журналистика – это все ещё четвертая власть, что наша работа – это не пустое изложение фактов.
Или, вот, еще один случай: однажды мы с оператором приехали делать материал о тоннах хлеба, выброшенных в одном из частных секторов Воронежа. Этот переулок был не самым благоприятным для жизни местом, и населяли его соответствующие люди. В общем, всерьёз нам с оператором угрожали зарубить топором, когда мы хотели снять синхрон с кем-то из местных.

Веселые случаи я не припомню, наоборот, вспоминаются казусы. Было такое, что все местные СМИ «похоронили» человека, ориентируясь на пресс-релиз силовиков. После публикации оказалось, что сотрудник пресс-службы перепутал имена, и герой жив. Было и такое, что журналистов приглашали на мероприятие к одному времени, а начиналось оно на час раньше, так как приглашающие и организаторы — разные организации. В итоге корреспондент приходил к концу мероприятия, а потом правдами и неправдами выискивал видеозапись начала. Романтизировать нашу профессию точно не стоит.

Конечно, за более, чем 10 лет работы, у меня тоже были казусы, и множество раз! Не просите вспомнить – их правда было слишком много. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Ошибки, человеческий фактор – это нормально, главное, вовремя исправить упущения или хотя бы максимально устранить последствия.

Тем не менее, за годы, когда я еще работала журналистом, у меня есть материалы, которые мне нравится перечитывать. Например, riavrn.ru/news/ot-gamburgerov-do-multikov-rob.. (большой мотивирующий текст о мультипликаторе Роберте Ленсе, который участвовал в создании «Истории игрушек», «Красавицы и чудовища», «Шрека», «Короля Льва», «Вверх») и riavrn.ru/news/kod-dlya-emotsiy-voronezhskie-.. (материал об инновационных разработках ученых ВГУ).

Будущим журналистам я бы посоветовала не бояться критики и, в случае чего, быть готовым ответить за каждый факт и за каждое слово в своём материале.

«Журналистика — это действительно целый мир, в который я так стремилась!» — завершает свои слова Виктория Васильченко.

Валерия ОМЕЛЬЧЕНКО
Фото из личного архива героя