Как решают проблему бездомных животных в Воронеже?

С 2018 года единственный официальный метод борьбы с бездомными животными в России – это ОСВВ (Отлов-Стерилизация-Вакцинация-Возврат). Понять, насколько эффективна программа не так просто: в открытых источниках нет информации о количестве уличных кошек и собак. Поэтому можно опираться только на слова чиновников, экспертов в сфере отлова и показатели Роспотребнадзора.

Сколько бездомных собак в Воронеже и насколько они агрессивны?

По словам Людмилы БОРОДИНОЙ, заместителя главы администрации Воронежа, за 8 лет действия программы количество бездомных животных в городе сократилось в два раза с 8.5 до 4.5 тысяч к 2022 году, причём в 2021 году их было 3.5 тысячи. В любом случае, если посмотреть статистику Роспотребнадзора, то за это время в Воронежской области существенно уменьшилось только количество случаев бешенства, причём падение началось не 8 лет назад, а 5. А вот количество обращений за прививкой от бешенства после укусов или царапин – практически не изменилось, хотя наметилась тенденция к снижению.


Для объяснений журналист обратился к воронежскому отловщику Наталии САУНИНОЙ. Она стояла у истоков программы в Воронеже, работала в Ленинском, Советском и Левобережном районах.
— Когда началась программа ОСВВ в Воронеже?
— Фактически она началась в 2017 году. Но там выделяли крошечные деньги. При этом параллельно с «отловом – стерилизацией» до 2020 года действовал «отлов – эвтаназия».
— Вы считаете, что бездомных животных стало меньше?
— По моему впечатлению, да.
— Тогда почему количество обращений за прививкой от бешенства после укусов или царапин бродячих животных не уменьшается?
— Я думаю, что люди теперь больше обращают внимание на это: сейчас пишут жалобу, по любой, даже незначительной, ситуации, которую раньше они бы проигнорировали.
— А ОСВВ вообще помогает бороться с агрессией?
— Стерилизацией мы убираем только половую агрессивность. А так мне кажется, это не связано напрямую со стерилизацией. Если мы узакониваем бездомных животных, то столкновения обязательно будут, в том числе и из-за провокации людей. Понятие агрессии тоже относительное и зыбкое. Было такое, что ребенок бежал, споткнулся о собаку, упал – и она укусила. Считается это агрессией или нет? Людям надо учиться обращаться с собаками, потому что мы не в силах убрать их всех.

Насколько эффективно стерилизуют бездомных животных?

Мэр Воронежа Вадим КСТЕНИН заявил, что на финансирование ОСВВ в 2023 году выделили 14 миллионов рублей. По его же словам, нужно в 2 раза больше, ведь за год получается стерилизовать 1.5 тысячи собак, при минимально необходимых 3 тысячах.

Наталия Саунина объяснила, что финансов в целом хватает, но не всегда:
— С одной стороны, сейчас денег стало и вправду хватать. С другой стороны, у нас контрактная программа. То есть каждый район выкладывает контракт на определенную сумму и определенный период. По истечении срока контракта и по мере поступления средств, район формирует уже новое предложение. Но иногда у правительства заканчиваются деньги, и тогда выходит так, что мы несколько месяцев не работаем и за это время уже появляются новые щенки.
— Говорят, что для хороших результатов нужно стерилизовать 80% от общей численности? Это правда? Вы достигли этого?
— Да и да. Я думаю, что выходит даже больше 80%. Но эта цифра достигнута только сейчас. Теперь надо подождать, когда эти собаки доживут. Однако люди не хотят потерпеть. В 2018-2019 выделялись вообще очень малые суммы. Сейчас денег стало хватать, и мы уже на финишной прямой. Но у людей, наоборот, терпение заканчивается. Они видят, что биркованные собаки уже долго не исчезают с улиц, и это вызывает вопросы.
— А почему чиновники говорят, что получается стерилизовать только 50%?
— Если вы проедете по городу, то небиркованных собак практически не встретите. Мы почти всех животных стерилизовали, но они опять появляются, потому что люди выкидывают своих питомцев на улицу.
— А вы не можете просто повесить бирку, не стерилизовав?
— Нет, в Воронеже очень жесткий контроль: во-первых, нужна видеофиксация отлова, во-вторых, у каждого животного в приюте есть своё личное дело, где должна быть его фотография, информация о дате и месте отлова, об окрасе, о том, когда делалась стерилизация и так далее. Управление ветеринарии все это сравнивает с журналом отлова, который предоставляет администрация, и смотрит все видео. Да и если не стерилизовать животное – то это вызовет большие вопросы к подрядчику, вплоть до уголовного дела.
— А вот, например, беременные собаки очень хорошо прячутся от людей. Вы отловили стаю, а беременная собака осталась. Она опять же родит щенков. Что вы делаете в таком случае?
— Здесь всё зависит от добросовестности отловщика: будет ли он приезжать до последнего. И, конечно, местные жители должны тоже следить за этим и в случае чего звонить. У нас уже наладилась система: у меня есть номера кураторов собак и своя база данных по каждому «райончику» города.

Наталия Саунина

Тем не менее, если у команды Наталии и вправду получалось качественно выполнять задачу, то сейчас ситуация всё равно осложнилась, потому что 5 октября в Воронеж пришла команда липецких отловщиков во главе с Ириной Кретовой. Татьяна КАРЛОВА, владелец приюта «Верность», прокомментировала это так:
— Государство должно платить подрядчику 13-13,5 тысяч рублей, а Кретова, чтобы выиграть тендер, согласилась работать за 6 тысяч. Во-первых, это нарушение 44 ФЗ, потому что нельзя ставить цену ниже рыночной стоимости, а во-вторых, что за эти деньги можно сделать? Только усыплять. Недавно они нам вернули первых собак, но не всех, потому что их команда — живодёры.

Также она рассказала, что в приюте должна быть операционная, постоперационная и карантинная зона. Но когда в приют Ирины Кретовой «Счастливый берег» приехали из министерства экологии и попросили показать им эти комнаты, хозяин ответил, что все ключи у врача, которого, естественно, тогда не было.
Кроме этого, с липецким подрядчиком сам Липецк (и не только. Ещё Саратов, Грязи и другие города) разорвал контракт в одностороннем порядке по причине неисполнения обязательств.

А что в Воронеже с приютами?

Муниципальный приют в Воронеже пока только строится. Но и он будет предназначен для реализации программы ОСВВ, а не для полноценного содержания животных с последующим их пристраиванием.
— Мы этот приют ждали 6 лет. Я ещё удивилась – 250 мест на город-миллионник. В итоге он оказался просто передержкой! И самое главное – чиновники до сих пор замалчивают это. Теперь они просто будут класть деньги себе в карман за ту же работу, которую мы и так делали на протяжении 6 лет, – заявила Татьяна Карлова.
Наталия Саунина рассказала, что такой приют надо было строить ещё в 2020 году, когда закон обязал отловщиков держать там бездомных животных. Но в правительстве им сказали, что пусть они его делают сами, если хотят продолжать работать.

Получается, рассчитывать на муниципальный приют не приходится, тем более сроки сдачи постоянно переносятся уже с июня. А что с частными? Помогает ли им государство?

Корреспондент поговорил об этом с Юрием ШАМАРИНЫМ, руководителем самого крупного Воронежского приюта «Дора» на 1300 собак, и Татьяной Карловой.
— Юрий, как чиновники реагируют на бездомных животных?
— Да никак! Им хоть все собаки умрут, они перекрестятся – и вздохнут с облегчением. Они не понимают, что это тоже живые существа.
— А вы с ними общались?
— Конечно. Ещё лет 20 назад я обошёл все парламентские партии, и мнеп постоянно говорили: «Ой, да кому это нужно, где выгода?». У нас с ними постоянная война. Чиновники просят ЖК напротив выкупить мой участок, а я цену в 2 раза завысил. Я их презираю. Даже вот эта земля, где приют, — это госфонд, но я её всё равно занял. А сейчас приходится бороться за землю в Новой Усмани. Мы теперь хотим перенести приют туда.
— Тогда на какие деньги существует «Дора»?
— На пожертвования. У нас есть постоянные волонтёры, от которых мы в сумме получаем 800 тысяч рублей в месяц. Другие люди тоже могут помочь и деньгами, и кормом, и работой в приюте, хотя добровольцев приезжает сюда очень мало. Ещё мы еду получаем от некоторых школ, которые отдают нам остатки с обедов. Также нам помогает мой знакомый-врач, который вакцинирует и стерилизует животных. Хотя стерилизованы у нас они не все: попробуй успей!
— И у вас нет долгов?
— Нет, я умею рассчитывать бюджет.

Юрий Шамарин

Намного хуже обстоят дела у Татьяны Карловой, в её приюте «Верность» около 140 собак, причём большинство из них – инвалиды.

— Татьяна, расскажите, за счёт чего существует ваш приют?
— За счёт пожертвований. Но постоянных спонсоров, как у Юрия Ивановича Шамарина, у меня нет, а расходов много: на один корм приходится тратить около 80 тысяч рублей в месяц, также я стерилизую собак в ветклиниках, а там всё равно – волонтер ты или нет, скидок никаких не предусмотрено. Поэтому долг у меня уже в 200 тысяч.
— На что вы живёте?
— Пенсия 12 тысяч и 10 собак у меня платно стоят, то есть которых нашли, вылечили и отдали мне, – это ещё 30 тысяч. При этом живу я одна.
— А вы пробовали общаться с чиновниками?
— Да. Я хотела, чтобы мне выделили территорию для приюта в промышленной зоне, но это бесполезно. А финансово они даже «Доре» не помогли, не то что мне. Зато приходят с проверками, правда, я им не открываю.
— И как вы будете разбираться с долгами?
— Не знаю, идей вообще нет.

Другие приюты Воронежа ещё меньше, чем у Татьяны Карловой и Юрия Шамарина, поэтому им на финансирование тоже нельзя рассчитывать.

Как же улучшить ситуацию в Воронеже?

Если в нынешней системе столько проблем, значит должны быть способы сделать её эффективнее. Существует ли альтернатива ОСВВ и нормально ли держать собаку в приюте пожизненно? На эти вопросы ответила Наталия Саунина:
— Я езжу по городу и могу сказать, что собаки на улицах чувствуют себя комфортно – их кормят и не держат в клетках. В приютах же корм однообразный и погулять с животными некому. Поэтому собаке лучше на улице, хотя и там есть проблемы. Возвращение в среду обитания подразумевает собой наличие кормовой базы и укрытия. А город у нас ничего не делает в этом направлении и даже мешает кормильцам и волонтерам. Хорошо, если бы согласовали отдаленные места для собачьих будок и запретили их разрушать, как это делают сейчас дворники по команде управляющих компаний. Если будок не будет – собаки все равно пойдут туда, где тепло и мягко, например, на детскую площадку в песочницу.

Наталия добавила, что пожизненное содержание в приютах – это неэффективно:
— Мы будем убирать собак – другие люди будут выкидывать своих – и всё это тогда теряет смысл. Ведь стерилизованные собаки, прикормленные на какой-либо территории, начинают её охранять от чужих собак. Если убрать одних, придут другие, более агрессивные. Я думаю, прежде всего, надо начинать с принудительной или хотя бы бесплатной стерилизации домашних животных.

Также для улучшения ситуации Наталия предлагает запретить продажу внеплеменных животных, то есть животных без родословной:
— Есть коробочники – они покупают полупородистое животное и продают его на рынке. Когда оно перерастает возраст продажи – его выкидывают, особенно если порода не получилась. Сейчас хотят сделать налог на подобное, но это только узаконит такую торговлю. Нам же нужен именно запрет. Мы должны достичь того, чтобы на рынке остались только люди с племенными животными и волонтёры.

Конкретнее про принудительную стерилизацию высказался Юрий Шамарин:
— Надо, чтобы участковых, уличкомов или ещё кого-нибудь обязали обходить и записывать: номер дома, ФИО, какая собака, пол собаки и так далее. Затем хозяевам выдавали бы талоны, и они в ближайшую клинику отвозили бы своё животное или давали это сделать волонтёрам. И не нужны будут никакие отловщики.
Татьяна Карлова считает, что Воронежу, помимо приюта-передержки, нужен ещё один приют, где волонтёры бы занимались пристраиванием собак.

А у кого-то из регионов получается эффективно проводить программу ОСВВ?

В Нижегородской области некоторые из вышеперечисленных проблем хотя бы частично устранены. На финансирование программы ОСВВ в 2023 году там выделили более 30 млн рублей. Также в регионе периодически проходят акции бесплатной стерилизации, в том числе при поддержке администрации. Сайты приютов лучше оформлены: видна работа волонтеров-фотографов. Всё это привело к тому, что с 2015 по 2021 год количество собак в регионе уменьшилось на 76%, с 15 тысяч до 3.5 тысяч, по данным областного комитета ветеринарии.

Нижегородский приют «Сострадание НН»

Воронежский приют «Дора». Последняя запись на сайте сделана в 2021 году

Как в итоге можно оценить работу по программе ОСВВ в Воронежской области?

Юрий Шамарин:
— По сравнению с другими регионами, в Воронеже не всё так плохо, потому что волонтёры у нас крепкие.
Татьяна Карлова:
— Ужасно, она у нас проводится совсем неправильно.
Наталия Саунина:
— Я думаю, что неплохо. Обратите внимание: даже сейчас новых собак не появляется, а когда был отстрел и эвтаназия – их количество росло. Если исправить то, что я выше перечислила, ОСВВ будет намного эффективнее других методов борьбы с собаками.

Егор ОДЕГОВ
Фото автора