Спидран по Крыму. День четвертый: самая долгая финишная прямая

Я в ловушке: стремнота ростовской глуши и игнор водителей

Подхожу обратно к въезду, в ночной тишине слышу какую-то басистую молодежную музыку, дающую надежду на то, что здесь, среди спящих дальнобойщиков, есть еще жизнь. Иду на звук, в обратную сторону по трассе – там были еще какие-то заправки. Прохожу метров 100, слева от меня – какое-то неосвещенное предприятие, похожее на пункт приема металлолома: за зданием виднелись старые кузова машин и другой хлам. Впереди голосует силуэт невысокой женщины, облаченный в стремный фартук работницы столовой.



— Долго стоите, — спрашиваю, но ответа не получаю. Она поворачивается на меня. Глупое, круглое и по-детски наивное лицо с такими же круглыми глазами, наполненными непонятной веселостью. Тем не менее, телосложение и какие-то другие мелочи давали понять, что ей не меньше 40 лет.

— А, — вопросительно пропищала она.

— Стоите долго?

— Долго, — как-то с интересом, как будто перед ней стоит инопланетянин, пискнула она. Мне стало не по себе, я поспешил отойти.



Не успел я пройти и 50-ти метров, как вышел с придорожной территории предприятия и оказался на стоянке. Вдали виднелись яркие оазисы света в этой стремноте – крыши заправок.
Двигаясь вдоль стоянки, заметил ни то старика, ни то старуху, с длинными седыми потрепанными волосами, в старом растянутом свитере и поношенных брюках. Фигура стояла с мусорным пакетом у металлического ограждения дороги и что-то откапывала ногой в земле. Решил, что в этом есть какая-то цель или какой-то смысл, но действия этого человека не менялись, и я понял, что здесь что-то не так. Остановился у перехода к заправке, понаблюдал еще минуту. Фигура не обращала на меня внимания.

На заправке пробую договориться с еще одним водителем, остановившимся в этой дыре – безуспешно. Дальше стоит какая-то газовая или метановая заправка, на ней – 3 машины.
Выхожу на территорию этой заправки, вижу 3 крупных мужчин, курящих у окна кассы.

— Никто в сторону Ростова не едет?

— Едем. Взяли бы, да мест нет, — отвечает мужик с внешностью типичного дальнобойщика – чутка располневший, с татуировкой на правой руке. — Подойди к дальнобойщикам на стоянке. Правда, они спят сейчас. Спящих лучше не буди…

А то я и сам не знал. Иду обратно, ускоряю шаг, чтобы не замерзнуть. Возвращаюсь к стоянке, вижу того же «землекопа», только уже перенесшего свои раскопки в центр стоянки. Потом вижу еще один знак «Остановка запрещена» и понимаю, что тут эти знаки на протяжении всей дороги и, соответственно, ни меня, ни ту своеобразную писклявую даму тут никто не подберет. Я в ловушке.

Кстати, дама тоже немного сместилась к стоянке грузовиков. Спешно прохожу мимо. Обращаю внимание на то, что некоторые грузовики выезжают с заправки. Решаю еще постоять на выезде.

Грузовики выезжают редко и не обращают на меня никакого внимания. Включаю фонарь с красным светофильтром, чтобы как-то обозначить себя – все равно никто не останавливается. Один из заправщиков мне периодически подсказывает водителей, которые собираются уезжать, но разговоры с ними оказываются безрезультатными. Спрашиваю, далеко ли следующее место, где можно остановить машину. Заправщик рассказал мне про какой-то памятник казаку дальше по дороге, который как бы далеко, но как бы и нет. Листаю в Google Maps в режиме просмотра улиц эту и понимаю, что этот вариант нам не подходит. Иду внутрь заправки. Два часа ночи – самое время поесть.

Трапезу пришлось устроить за детским столиком который мне ниже колена – остальные столы в это время уже убраны. После позднего ужина или, точнее говоря, раннего завтрака снова отправляюсь на поиски машины.

Еще пара безрезультатных кругов по заправкам – ничего не изменилось, только женщина куда-то делась, а фигура с мусорным пакетом каждый раз телепортировалась на разные стоянки. Время – 3 ночи, я весь дрожу от холода. Вокруг заправки все затянуло непроглядным туманом. Решаю переждать внутри до утра.

Устраиваюсь на стуле рядом с выходом – его сюда поставил один из рабочих чтобы ждать подъезжающие машины. Мне нужнее. Рядом 2 розетки – пользуясь случаем, ставлю на зарядку телефон. Не думал, что получится, но на этом стуле мне, дрожа от холода, удается уснуть. Просыпаюсь каждые минут 10-20, тремор не прекращается – я решаю, что это скорее от недосыпа, потому что в помещении достаточно тепло. Отключаюсь. Кто-то подъезжает к заправке. Кто-то, кто меня обязательно должен забрать. Просыпаюсь, снова тремор и безлюдные, по-мертвому одинокие колонки заправки. Снова отключаюсь. Опять этот сон. Просыпаюсь. Так повторяется бессчетное количество раз.

Утро добрым не бывает: как я приставал к дальнобойщикам, а ко мне – собаки

Просыпаюсь. Начинает светлеть. Смотрю на телефон – 5 утра. Отключаюсь. Просыпаюсь – прошло 20 минут. Собираю вещи, выхожу наружу. Ужасно холодно и влажно, вскоре я начинаю дрожать так, как никогда в жизни не дрожал – зуб на зуб не попадает в прямом смысле. Стараюсь не подавать виду, чтобы меня не приняли за такого же «торчка», которого я видел на стоянке. Редкие фуры потихоньку отправляются в путь.



Опрос пробудившихся дальнобойщиков результатов не дал. Пока стоял на выезде и пытался стопить, ко мне привязалась стая маленьких собак. Опасности они не представляли и мне не пришлось тратить много сил, чтобы их отпугнуть. Отправился на другие заправки.

На предпоследней из них стоит легковая поддержанная иномарка без водителя. Прохожу мимо, чтобы проверить последнюю заправку и, убедившись, что она ничем меня не обрадует, возвращаюсь и застаю водителя заправляющейся иномарки. Это худой молодой кавказец с характерной вытянутой бородой. Он плохо разговаривает по-русски, но понимает меня и соглашается добросить до любой другой заправки по пути в Ростов-на-Дону. Парень из Гудермеса (Чечня), работал в Крыму на стройках, а сейчас едет к родственникам в Ростов-на-Дону.

По картам я присмотрел себе заправку прямо перед въездом в Батайск – что-то типа пригорода под Ростовом-на-Дону. Эти 70 километров были волшебными: я наконец-то снова в движении.

Магия среднего пальца: как меня настигла карма на трассе

После высадки на нужной заправке сразу пытаюсь голосовать. Понимаю, что хочу есть. Покупаю на ближайшей заправке сухарики и с удовольствием уничтожаю их. Продолжаю стопить. Вспоминаю, как я повредил свое колено: случайно забрызгал каких-то подростков, когда ехал на велосипеде в ливень, и, когда они начали возмущаться, развернулся, чтобы выразить им свою неприязнь общепринятым жестом. Но тут же упал, прочертив на боку метр по мокрому асфальту. Мгновенная карма, так сказать. Обиднее всего было, посмотрев на ноги, обнаружить разорванные и окровавленные любимые джинсы. Но суть не в этом, а в том, что сейчас было бы особенно обидно, если бы кто-то из водителей мне тоже показал средний палец, проезжая мимо. И что вы думаете? Через минуту сигналит какая-то тачка с двумя молодыми людьми. Они, убедившись, что я обратил на них свой усталый взор, показали тот самый жест! Обожаю этот город.

По раскаленной пустоши: о необычном полицейском и стертых в кровь ногах

Время идет – результатов нет. Наверное, недостаток этого места в том, что впереди есть развилка на трассе – на Ставрополь и на Волгодонск. Решаю срезать ненужный трафик, пройдя один из них. Идти вынужден по трассе, по мостам, где из-за ограждений и резких обрывов приходится идти по обочине нос к носу с проезжающими машинами. Становится жарко – сейчас где-то пол 9 утра, а солнце уже заметно припекает. От пролетающих мимо грузовиков свистит в ушах. К этим резким звукам невозможно привыкнуть – каждая проезжающая фура, как ножом режет по барабанным перепонкам. В такие моменты в груди все замирает.



Останавливаюсь на каком-то съезде, визуально идеальном для стопа: впереди на несколько сотен метров – обочина, пригодная для остановки. Какая-то машина останавливается, но, когда я направляюсь к ней, спешно уезжает – видимо кто-то просто сверялся с навигатором. Минут 30 безуспешного стопа – иду дальше.

Каждый шаг обжигает болью: обе стопы стерлись в мозоли, от этого моя походка выглядит старческой – хромаю, ботинки смотрят в разные стороны, а я стараясь максимально сократить давление на стертые зоны.

Впереди – поворот на Ставрополь, прямо за ним расположен пост ДПС. Перед поворотом стоит мужчина в форме, похожей на полицейскую. На плечах погоны вроде украинских – одна лычка и три ромба. Я, решив что это представитель какой-то дорожной службы, о которой я не знаю, обратился к нему как к старшему прапорщику, проведя аналогию между количеством и расположением ромбиков у него на погонах с теми, что приняты в нашей армии. Спросил у него, где можно перейти дорогу. Он сказал, что я обознался и показал направление. Пешеходного перехода там не оказалось. Незаметно перебегаю дорогу. Поинтересовался у лейтенантов на посту ДПС, далеко ли идет это ограждение вдоль дороги? Сказали, что далеко. Поинтересовались, куда я еду, пожелали удачи.

Двигаюсь дальше по М-4 в поисках места, где можно остановить машину и понимаю, что этому металлическому ограждению нет конца. Каждый раз оно заканчивается в нескольких сотнях метров от меня но, проходя дальше, я понимаю, что это оптическая иллюзия или просто особенности рельефа. Иду под обжигающим солнцем, у меня горят руки, ноют плечи, да и сам я уже начинаю ныть.
Каждую минуту мимо меня проезжают десятки людей, но все равно я один в этой пустоши, которой не видно ни конца, ни края. Позади километров 5, однако из-за жары кажется, что я иду уже целую вечность.

Пикап от бога: как возненавидеть дороги и выжить в жару на трассе

Замечаю впереди поворот в какой-то колхоз, у которого близ посадок стоит черный пикап. Рядом играет молодая мама с ребенком, мужчина сидит и что-то делает за рулем. Проходя мимо, приветствую женщину и следом обращаюсь к водителю.

— Не подскажете, далеко ли еще будет тянуться эта ограда?

— До следующего города, я полагаю.



Они согласились меня подбросить, хотя мест в машине не было – некоторые вещи пришлось перебросить в открытый багажник. Женщина угостила меня бутербродами и овощами. От жары есть совсем не хотелось, но отказываться не стал – потом захочется. Эта пара живет и работает в Сочи. Они едут в Борисоглебск к родителям и подкинут меня до поворота на Богучар – это половина пути от Ростова-на-Дону до Воронежа.

200 с лишним километров пролетели, как будто мы их проехали за несколько минут. Сразу за поворотом на Богучар, где меня и высадили, опять этот металлический ад – ограждение тянется далеко за горизонт. Выбора нет – иду вперед. Прохожу мост над еще одним съездом на Богучар, где открывается разрывающий душу вид на эту проклятую дорогу – ограждение тянется наверх и скрывается где-то за склоном. Миновав мост, останавливаюсь, чтобы не отключиться от жары. Периодически солнце скрывается за облаками, в эти перерывы я иду дальше. Кажется, я уже ненавижу дороги.

Спустя 4 километра выхожу к стоянке для дальнобойщиков – здесь есть маленькая кафешка, техническое обслуживание, мотель. Пытаюсь проголосовать выезжающему с территории грузовику, но он показывает жестом что едет в обратную сторону. Очень хочется мороженого, думаю о том, чтобы зайти кафе, но замечаю в конце дороги знак «Остановка запрещена до этого места». Сразу за ним начинаю голосовать. Не проходит минуты, как тормозит какая-то строительная фура. За рулем мужик – в майке и коротких шортах. Глядя на него, осознаю, что в этом пекле я нахожусь в джинсах, а сзади меня еще и обогревает снаряжение. Водитель едет в Орловскую область и подбросит меня до Воронежа.

В машине играет какая-то славянская лезгинка, похожая на «Ойся, ты ойся, ты меня не бойся». Скоро я буду в Воронеже.

По прибытии в город выгружаюсь и спешу на остановку. На ту самую, от которой шел на трассу, чтобы поймать свою первую попутку. На боль уже не обращаю внимания — скоро это не будет иметь никакого значения. Какая разница, сколько у тебя мозолей, если ближайшую неделю ты планируешь прокайфовать дома на диване. В общаге переоделся, сбросил снаряжение, в душе смыл с себя все тяготы и отправился домой на BlaBlaCar. Домой, где меня ждет удобный диван, сериалы, книги и другие прелести цивилизации. Живя во всем этом, человек даже не задумывается, как ему повезло. В голову приходит мысль: может, стоило добраться хотя бы до Алушты, где самое интересное только начиналось… Но об этом – в другой раз.

Андрей РОЖКОВ