Место силы: как волонтёры гуляли по Дивногорью

Утром в субботу осеннее ледяное солнце заливает трассу. В окне машины как на бесконечной киноплёнке проносится лес.

Мы встали ни свет ни заря, оставили дома досыпать своих родных, взяли рюкзаки и, сонные, отправились на генеральную уборку в музей-заповедник «Дивногорье». Как сказали нам потом, там – место силы.

Генеральная уборка – ежегодная двухдневная акция по благоустройству территории – организована уже в восьмой раз, во время закрытия туристического сезона. В этом году, так же, как и в прошлом, проводится раздельный сбор мусора – отбирают по фракциям пластик (ПЭТ), стекло и металл. Сейчас участвуют чуть больше двадцати человек, треть из них – приехали помогать впервые. Большинство волонтёров из Воронежа, но есть из Острогожска, Лисок, Белгорода. Кто на машинах, а кто и на электричке. Первые заберут с собой пакеты мусора и сдадут на переработку в Острогожск. Я оказалась в группе с эко-активистом Екатериной ХОМИЧ, её дочкой Варей, волонтёром Лизой ЯКОВЛЕВОЙ и сотрудником музея-заповедника ЕЛЕНОЙ ЧИРКОВОЙ.

Костяк волонтёрской группы уже сложился: многие давно знакомы друг с другом. Как правило, это взрослые люди, семьи (даже с детьми), друзья, которые так проводят свой досуг. Традиционно субботники и другие уборки проводятся с волонтёрской организацией, клубом межкультурного взаимодействия «Интеракция» во главе с Миланой ФУРМАН.

На хуторе Дивногорье живут всего несколько школьников – учиться их возят в соседнее село. Хутор умещается в четыре улицы и два переулка. Одноэтажные тихие домики, дорога в асфальтных латках. Слева – изгибы холмов укрылись седой рыжеватой степью, справа – лес прячет железную дорогу и берег реки. Строгие силуэты деревьев молчаливо подпирают ветками свинцовое гладкое небо.


Переулок заканчивается магазином сувениров, кафе, экскурсионным бюро и кассой. Мы идём к реке – там наша зона уборки территории. Несколько часов назад другая группа волонтёров стартовала от монастыря. Схема следующая: нам дают перчатки и большие пакеты. Мы собираем в них мусор, оставляем пакеты на обочине дорог. Затем трактор, следуя по нашему маршруту, их забирает.

Ещё в Дивном переулке у подножия холма мы заметили мусор. Начали убирать, но, кажется, чем больше мы рыли землю, тем больше мусора оказывалось под ней. Пластиковые бутылки, стеклянные банки и бесчисленное, бесчисленное множество ржавых жестяных и алюминиевых предметов, предназначение которых за давностью лет уже нельзя понять. Настоящая свалка под травой и землёй всего в двух метрах от дороги и в пяти – от жилых домов.


Когда мы спускались с холма (до конца разрыть свалку нам так и не удалось), мимо нас шла группа туристов.
– Настоящая питерская осень! – восхищённо сказал мужчина из группы своей спутнице, и все дружно двинулись дальше.

Внимания на нас и наши пакеты с мусором никто, кажется, и не обратил.

Маршрут в лесу начался с источника, на треугольной крыше которого гордо возвёден небольшой православный крест. Воду в источнике санэпидемстанция признала технической, то есть пригодной для бытовых нужд, промышленности и технологических процессов, но только не для питья. Лиза говорит, что летом у источника на берегу реки всегда много туристов с палатками.


Волонтёры, приехавшие на уборку не в первый раз, говорят, что мусора стало меньше. В основном стекло, салфетки, бутылки, банки разбросаны и забыты около стоянок, где выжжена земля после костра и собраны брёвна. Остальное валяется по лесу.
Закончив уборку одного маленького участка, идём дальше.

– Сейчас-сейчас! Минутку, и пойдём, – Катя стоит посреди поляны, зажмурив глаза от удовольствия. – Тут так просторно! Не то, что в моей однушке…

Катя сама шьёт экосумки из ткани, чтобы не использовать пластиковые пакеты. Дома Катя и Варя сами сдают отходы на переработку. Пока собираем мусор, эко-активист проводит для нас эко-ликбез:
– Самое дорогое для сдачи в переработку – это алюминиевые банки, от колы, например, по 40 рублей за килограмм. Потом по цене идёт макулатура: пятьдесят рублей за такой же вес. Затем ПЭТ (полиэтилентерефталат, из него делают пластиковые бутылки – прим.ред.), это самый рентабельный вариант. А стекло дешёвое – рубль за килограмм.

Подошли к берегу: гладкую реку окружают взъерошенные рыжие камыши, в воде тонут лучи солнца. Тишина.

Мы идём с пакетами в руках по сухой листве и болтаем.

Навстречу нам незнакомый пожилой мужчина катит велосипед и здоровается с нами. Тут так принято.
Неожиданно, будто из ниоткуда, выбегает большая добрая собака.


– Это Дик, дух этого места, – рассказывает Елена. – Кто-то постоянно пытается забрать его к себе, но он каждый раз возвращается.

У нашей группы на уборку ушло два часа, у другой группы – больше. Израсходовали две упаковки огромных мусорных пакетов, всё содержимое которых накопилось всего за год с прошлой уборки.

Пьём горячий травяной чай и вечером вместе с остальными волонтёрами смотрим фильмы. Естественно, про переработку мусора.

Генеральная уборка проводится вместе волонтёрами «ИнтерАкции» во главе с Миланой Фурман.

У них в Дивногорье – своя резиденция, дом на соседнем хуторе.
На улице непроглядно темно. В резиденции везде горит тёплый свет, каждый занят своим делом.
В спальне с низким потолком стоит настоящий расписной сундук, ваза с сухими полевыми цветами и несколько кроватей (их делали сами волонтёры). На одной из них свернулся клубком чёрный кот – его в дом взяла Милана. Через стенку, на маленькой тёплой кухоньке суетятся хозяйки. В печи готовится тыквенный пирог. На стене висит коромысло, на полочке стоит верба.

В просторной главной комнате под ногами бегают собака Плюшка и рыжий кот. Здесь всё надо рассматривать, как на экскурсии – от десятка книг на полке и скульптур из досок и кристаллов до ковбойских шляп и велосипеда под маленькой деревянной лесенкой.

На террасе стоит большой стол, разговоры не смолкают. У волонтёров, укутавшихся в тёплые куртки, время ужина.

Завтра идём встречать рассвет.

Утренний колючий мороз, холодный степной ветер облизывает щёки и пальцы. Воздух наполнен еле слышным ароматом трав и костра. Весь хутор ещё спит, только у одного из домов сонно ест траву белоснежная коза.

Выше и выше – мы преодолеваем четыре сотни ступеней. На самом верху Больших Див открывается бесконечная панорама хмурого и уютного ноябрьского утра. Высохшая рыжая степь, ветки деревьев карамельного цвета, железная дорога окаймляет хутор, река изгибается змеёй.


Три женщины поднялись к храму. Их смех эхом отражается в пещере.

Дивногорье просыпается.

К одиннадцати часам волонтёры вместе с приезжими туристами идут на экскурсию. Зашли в Храм Сицилийской иконы Божьей Матери – знаменитую пещерную церковь, вырубленную в Больших Дивах, в самой толще скалы. Рубить мел – занятие крайне тяжёлое. Один мужчина за рабочий день вырубает всего полкубометра мела, а здесь – целая церковь с двумя этажами. На первом – алтарь, вокруг него в меловой породе вырублен узкий проход для крестного хода. На втором – бытовые помещения, трапезная, келья.

Чуть поодаль от экскурсионной группы стоят двое мужчин лет тридцати пяти любуются панорамой.

– Приезжаем сюда на выходные из Москвы – и уже не первый год. Комнату нам сдаёт бабушка в одном из здешних домов, да ещё и стол нам накрывает. Варёная картошка, яйца, свежий творог. Тут красота! – рассказывают они, довольно улыбаясь.

После обеда – лекция Кати Хомич и мастер-класс Миланы Фурман. Пока все рассматривают эко-мешочки и делают кондиционер из пластиковых бутылок, Елена Чиркова и Милана Фурман рассказывают о принципах сотрудничества Дивногорья с волонтёрами.

Иностранные волонтёры. Практика привлечения волонтёров из-за границы в Дивногорье есть. Они уже стали друзьями музея, переписываются с сотрудниками.

– Поскольку это не цель, иностранные волонтёры бывают не часто. Но бывают знакомые ребята, которых мы можем привлечь, – рассказывает Милана. – Так они увидят Дивногорье, пройдут социализацию, познакомятся с другими волонтёрами.

В прошлом году в Дивногорье проводился workcamp – двухнедельный лагерь, куда приехали десять волонтёров из России, Мексики и Испании. Одну неделю помогали в заповеднике, вторую – в резиденции. Такой краткосрочный лагерь включает работу, которую нужно сделать быстро и вместе. Уход за территорией, уборка мусора, снятие грунта и плитки, насыпь гравия на дорожки, участие в раскопках с археологами. Когда есть приезжие волонтёры, сразу активизируются и местные, воронежские, которые помогают, сколько могут, например, в течение одного-двух дней.

– С 2010 года «Интеракция» через своих зарубежных партнёров приглашает долгосрочных волонтёров от трёх месяцев до полугода по индивидуальным проектам для одного-двух человек. В основном из Франции, Германии, Чехии.

Сам заповедник тоже приглашает иностранцев, в основном – на длительное волонтёрство.

Иностранные волонтёры приезжают сюда с помощью государственных программ (стипендий, например) или за свои деньги. Последнему волонтёру, который проработал здесь три месяца, заповедник предоставлял жильё.

У волонтёра есть и свои цели. Исследования для учёбы, изучение природы, экологии или языка и просто отдых, релаксация.

Индивидуальное волонтёрство. Если есть на что покупать продукты и на что жить (в гостинице или в домике у какой-нибудь прекрасной бабушки), каждый может приехать сюда в качестве волонтёра.

– Нужно будет помогать в работе, также разрешается проводить согласованные исследования, не будучи штатным сотрудником. Например, изучать этнографию – историю хутора и близлежащих сёл, проводить опрос местных жителей и брать у них интервью, – говорит Елена. – Можно присоединиться к работе сотрудников или внештатных специалистов на правах волонтёра.

Фотографы. Дивногорье сотрудничает с фотографами-специалистами для некоммерческих целей – пополнения базы данных изображений, которые потом можно будет использовать на выставках или в качестве иллюстраций к новостям на сайте заповедника. Елена объясняет, что такой формат сотрудничества тоже можно отнести к индивидуальному волонтерству с элементом авторской работы.

– Мы заключаем договор об использовании материалов, то есть соблюдаем авторское право. Для фотографов, например, анималистов, работа здесь – это возможность побывать в новом месте, в уникальной природной зоне, практиковаться в съёмке. Те, кто снимают живую природу, ориентируются на её расписание – цветение растений, активность животных, миграцию птиц. Природа прекрасна в любое время. Пока такой вид сотрудничества бывает нечасто, но планируем расширить эту область взаимодействия, фотографам и видеографам мы всегда очень рады.

Событийное волонтёрство.В тёплый период в Дивногорье отмечают праздники, проводят образовательные мероприятия и мастер-классы. Интересно присутствовать не только в качестве гостя, но и в качестве помощника. Фотографировать, помогать с экспозицией и создавать атмосферу. Елена приводит пример:
– В августе музей проводил этнографический праздник «Кумовья». Мы совместно с этнографическими фольклорными коллективами реконструировали важное событие в жизни хутора 50-х годов прошлого века – свадебный обычай. Сами сотрудники Дивногорья и коллективов в соответствующих поводу, месту и времени костюмах выкупали невесту, садились за праздничный стол. Всё сопровождалось здешними обрядами и словами. И здесь волонтёры могли помочь с организацией.

То есть вполне действует такой вариант: у вас есть собственные финансы для еды и проживания, на сайте Дивногорья вы увидели новость о событии, которое вам понравилось. Звоните в музей и говорите: «Мне нравится ваша идея, я хочу быть частью этого мероприятия, как я могу помочь?» и приезжаете. Заповедник настроен дружественно, даже вопрос с жильём можно обсудить с руководством.
По словам Елены, пример генеральной уборки – это возможность для волонтёров побывать в необычном месте, принесли пользу, совместив заботу о территории с отдыхом и образовательной частью. Это шанс не просто сделать дело – нужное, местами, может быть, грязное и тяжелое, но и подключиться к чему-то большему, внести свой вклад в работу музея. Почувствовать сопричастность, побыть хранителем Дивногорья. У волонтёров больше возможностей, чем у туристов на стандартной экскурсии: можно пройти по берегу реки, открыть для себя новые места, куда захочется вернуться с палатками, обустроить своё любимое место, о котором сами уже позаботились.

– Мы объясняем волонтёрам важность, уникальность территории Дивногорья таким путём – через физический труд. Это нагрузка, закрепляющая урок. Теперь это не чужая земля, она твоя. Ты не просто потребитель этих красот, а отчасти и их хозяин. Ты помогаешь создавать и хранить эту красоту. Так мы расплачиваемся с волонтёрами за их помощь.

Да, бывают люди, осуждающие такой подход, кто-то считает это рабством и эксплуатацией: «Почему должны убирать те, кто не сорят?». Определённый сегмент аудитории невозможно переубедить. Я стараюсь отойти от такой формулировки, сделав акцент на том, что мы даём взамен. Да, мы расплачиваемся с волонтёрами не деньгами, но стараемся благодарить просветительским и духовным – лекциями, мастер-классами, экскурсией и новыми знакомствами. Это наш простой вклад.



Вечером мы едем домой. Жёлтый свет уличных фонарей заливает трассу. Я вспоминаю рассказ экскурсовода о Дивногорье.

По легенде в начале XVII века в немирное для страны время это была граница Московского государства и дикого поля, великой степи. И здесь сделали сеть пограничных укреплений – для защиты от кочевников-татар.
Три с половиной века спустя в военные годы жители хутора восстанавливали свои постройки камнями из дивов. Их взрывали и разрушали, но – жить всем хотелось.
А сейчас кто-то, не думая о своём сне и отдыхе, берёт рюкзак и идёт на утреннюю электричку, чтобы позаботиться о месте, которое спасало людей много-много лет назад. Это грустная и мудрая ирония времени.
Я улыбаюсь этой мысли, и засыпаю под мурлыканье мотора. В окне машины, как на бесконечной киноплёнке, всё так же проносится лес.

Анастасия БЕЛЫХ
Фото автора и Владислава Тищенко (журнал «EnglishMag»)