«Всегда вторая» — Карина Баринова о своей жизни и работе

— Почему вы пошли работать на «Наше радио»?

— Это получилось очень спонтанно. Я была в декретном отпуске на тот момент, а тут работала моя бывшая однокурсница из академии искусств Тамара Ракитянская. Она позвонила мне и сказала, что на радио ищут ведущего. Предложила узнать детально. А искали соведущего на выходной день. Я подумала, что мне это подходит, потому что смогу совмещать с воспитанием ребенка и работать, когда муж на выходном. Я пришла, что-то записала а-ля голосом новостника. После записи поговорила с Иваном Ореховым (в настоящее время соведущий программы «Иванов день» — прим.ред), он сказал, что я скорее всего только новостником смогу работать. В тот момент подумала: «Ага, да конечно», потому что я как раз больше люблю просто поболтать. Когда я жила в Москве и взялась провести какой-то концерт на 9 мая, за который хорошо платили, я пожалела 400 раз и зареклась никогда больше не брать такие важные задачи. Моему уровню сарказма и моей подаче не подходят серьёзные темы для освещения. Потом мне позвонили и пригласили в прямой эфир, чтобы проверить работу на месте. Я готовилась часов семь и думала: «Неужели так долго каждый раз?», но в итоге все сложилось.

— Очень нервничали в первый раз?

— Да, но не могу сказать, что это были нервы неприятные, скорее адреналин. Я сильно волновалась, думала про то, что это прямой эфир. Да, с соведущим, но прямой эфир! Это было не самое страшное. Я попросила распределить слова по листочку, без особой импровизации. А раза через два нужно было уже самой садиться за пульт. И вот это было нервно! Сейчас я смотрю и думаю: «Ну о чем речь? Две кнопки, если они в таком положении, значит микрофон работает, если в другом, значит не работает». Кажется, что всего не так много, но на самом деле будет очень ужасно, если что-то случайно нажмешь. Мне сначала казалось, что нужно быть Шивой, чтобы одновременно всем этим управлять, потому что просто не хватает рук. А ещё нужно очень серьезно следить за временем, а про него частенько забываешь. Потом страх прошел, стало гораздо проще.



— Как появилась программа «Иванов день», которую вы сейчас ведете?

— Она появилась ещё до меня, но предполагаю, как идея могла возникнуть. Это же раньше было радио «Губерния» — общий медиахолдинг «ТV Губерния». Решили, что Губернию пора закрывать, что можно оформить франшизу «Наше радио», и что Москва дает время для Воронежа. А время приличное, потому что мне кажется, что на других станциях три часа прямого эфира для одной программы, прерывающие Москву, не всегда одобряют. На «Нашем» также есть вещание с шести часов вечера до семи. Программа «Тема дня» и какие-то включения с погодой. И так появилось «Наше радио», а дальше уже стали придумывать программы. Я пришла спустя два месяца, примерно, от того момента.

—У вас очень активная жестикуляция, это не мешает в работе?

—Ой, мешает. Не могу сказать, что сильно, но периодически я бью руками по микрофону. Если у меня неудобное положение, я должна как птица сидеть и что-то рассказывать, руки летают. Я научилась не стучать браслетами и кольцами, хотя первое время снимала все украшения, чтобы не дай боже какой-нибудь звук не попал в эфир. Микрофон заглушает всякие мелкие звуки, поэтому постепенно начинала возвращать украшения. Маленькие сережки — неудобно, наушники давят. Часы вроде не браслет, не звенят, можно попробовать. Один раз пришла в кожаной рубашке, а она скрипела как у терминатора. Села в эфир, начала поворачиваться, а там такой звук ужасный от этой рубашки. Хорошо, что под ней была майка, можно было выйти из положения.

— Как появляются темы для эфира?

— Обычно из головы. Мы посидели, подумали: почему кто-то любит спать у стенки, а кто-то с краю. Иногда бывают интересные события, о которых есть желание рассказывать. Но всегда нужно учитывать контингент и аудиторию. Как говорит наш рекламщик, нас слушают мужчины от 28 до 45, бородатые и в машине. Исходя из аудитории уже подбираем темы и освещаемые события. Вряд ли мы сможем интересно рассказать о том, что в музей привезли новые деревянные ложки. А вот если бы пришел представитель, он смог бы так про это рассказать, что мы и сами захотели бы пойти и посмотреть на это произведение искусства.

— Как вы приглашаете гостей?

— Мы периодически приглашаем воронежских гостей, чтобы они рассказали что-то интересное. Например, появились вейкборды. Что это такое, как попасть — связываемся с знающими людьми и узнаем. Не всегда бывает просто договориться с кем-то, хотя мне всегда казалось, что если человек что-то создал или открыл, ему будет полезно рассказать про себя ещё где-то. Если люди увидят, что про них говорят по радио или на телевизоре, то это дополнительный плюс. Помню, звонила какому-то мужчине, чтобы пригласить на эфир, а он меня разнес в пух и прах. Думаю: «Вот это да…», очень удивилась. Это была какая-то эко-тропа воронежская. Я абсолютно спокойно набрала ему, попросила посетить радио, чтобы он рассказал про свою работу. Он говорит мне: «А вы кому звоните? Как вы собираетесь разговаривать по поводу предмета, если вы в нем осведомлены». А я и звонила, чтобы узнать, с кем это можно обсудить. Опешила. А потом подумала, что с меня никто не спросит, был он в гостях или нет. Очень своеобразный разговорчик получился, отчитал меня.



— А кто вам больше всего из гостей нравится?

— Я люблю, когда воронежских актеров зовут, надеюсь кого-нибудь знакомого из академии искусств встретить. С ними можно многое обсудить, посмеяться, очень легкий и приятный эфир получается. Был у нас, что удивительно, биолог, но я была от него в восторге. Разговаривали на такие глупые темы, но он так здорово рассказывал про бытовые вещи. Например, что можно делать с осой, а что нельзя. Не нужно махать на неё руками, потому что у нее, оказывается, есть фотографическая кратковременная память, и она запоминает лицо. Поэтому потом они летают за тем, кто на неё махал, хотя я думала, что мне всегда казалось. Он много рассказал таких детских вещей, но было очень интересно. Когда-то мы позвали музыкальную группу, в которую входит один из наших звукоинженеров, но получилось, что в этот момент он был на работе, поэтому в эфире непосредственное участие не принимал.

— Вы учились в академии искусств, какое у вас образование?

— Нигде не училась именно на радийщика, образование у меня актерское. Обращаться с пультом меня научили уже на радио, поэтому мои знания достаточно поверхностные. Я знаю, что необходимо сделать в случае чего, но по большому счету, как это все называется и как работает, я не знаю. Все, с чем я сталкивалась и все, что необходимо для работы, сделать могу. Но в остальное лезть совершенно не нужно, потому что для этого существуют звукооператоры. Я не понимаю, зачем мне после актерского идти учиться на радийщика, поскольку нам также ставили речь и учили располагать к себе людей. Я хотела узнать некоторые детали из журналистики, поэтому перед тем, как идти записываться, я начала лопатить книги по журналистике. Но никаких книг именно по радио не нашла. Пришлось вычленять какие-то мелочи и уже по своему опыту работать. Я считаю, что достаточно быть во всем осведомленным и уметь хорошо разговаривать, а также владеть ораторским искусством.

— А почему не пошли работать по профессии?

— Я хотела, но не сложилось. После окончания академии поехала в Москву, думала, что покорю непокоренную. Я очень хотела в мюзиклы, поработала в шоу, но всегда мечтала попасть в оперетту, и только туда. А шоу-мюзиклов это только старт, далекий такой старт. Наверное, нужно было приехать и начать работать в каком-нибудь государственном театре, чтобы набраться опыта. Но в моем случае такое бы не получилось, потому что я снимала квартиру с одногруппником. На самой дальней ветке метро, в сорока минутах ходьбы — пешей доступности к станции, и нужны были деньги. А в театрах платили мало, при этом занятость на репетициях большая. В театр я не пошла, занялась аниматорством, работала и ходила на кастинги. Снялась в «Следе», других каких-то сериалах. Мне потом писали: «Карина, ты в Следе!», а я сидела и думала: только не говорите мне это, я не горжусь этим.



— Как проходили съемки «Следа»?

— Когда ты приезжаешь после актерского, то во все агентства отдаешь свои фотографии, явки и пароли. В какой-то момент мне позвонили и пригласили на роль. Я ни разу не смотрела этот сериал, думала, может что-то нормальное. Повезло, в какой-то мере. Я приехала на кастинг, мне дали текст, сняли мерки для костюма, даже удалось поговорить с режиссером. Как первый опыт съемки это всё было очень необычно! После театрального, я думала, что какая бы это роль не была, мы должны немного раскидать: что я за персонаж и что от меня требуется. Но тебе выдают текст, отправляют домой учить его, а потом вызывают на саму съемку. Ты приезжаешь, тебя красят, наряжают. «Актриса готова? Актриса готова. Актриса хочет чай? Актриса не хочет чай» — опыт очень интересный, начинаешь чувствовать себя звездой кино. Потом тебе рассказывают, что ты должна делать, но никакой репетиции нет. «Поехали!» и началось. Ты волнуешься, думаешь: «Господи, что здесь происходит?» — это какой-то ужас. У меня ещё расческа застряла в волосах, а мне в этот момент нужно было повернуться по мизансцене. Ничего не получалось, всё было как-то неловко. Но съемки проходили несколько дней и за это очень неплохо платили, хотя роль у меня была небольшая.

— Потом меня позвали ещё на одни съемки и до них я думала, что «След» — это низкоуровневый сериал. Когда попала на вторые, там настолько все было плохо, что даже название сериала не запомнила. Я поняла, что в «Следе» была голливудской актрисой. Мне просто дали текст и сказали, куда приехать. Не красили, не дали одежду. Я приехала в своей одежде, у меня ногти десять сантиметров, непонятно почему. Хорошо, что я чаще всего в черной одежде, потому что по сценарию это оказались чьи-то поминки, а в том сценарии, который был у меня, это не было прописано. Кастингов я обошла огромное количество, но какая-то неудача по жизни. Я даже придумала для себя девиз, что я всегда вторая. Вроде не в конце, всегда куда-то иду и даже почти дохожу, но в последний момент что-то идет не так. Путь интересный, но не особо приятный, хотя на все стараешься смотреть с оптимизмом.

— Есть какая-нибудь самая запоминающаяся история с радио?

— У нас было одно очень плохое интервью, которое мне сильно запомнилось. К нам приехала одна музыкальная группа, причем достаточно известная. Вероятно, они приехали сразу не в духе. Их организатор не довёл до радио, или ещё что-то произошло. Мне пришлось их искать, а они ходили какими-то неприкаянными и уже не очень добрыми. В эфире всё сразу не задалось. Я впервые почувствовала, что не могу пробиться и разговорить их. Всегда думала, что любого человека можно разговорить, тем более, радио не подразумевает что-то скандальное, нет цели залезть под кожу. Скорее, просто беседа на отвлеченные темы. Но они пришли, хотя не хотели приходить. Не знаю, кто и что был тому виной, но весь эфир шел с очень большим скрипом и это было тяжело.

— И сегодня утром произошла ещё одна необычная. Стою, мою кружку от чая, в коридоре коллега занимается своими делами. Заходит мужчина. Обычно мы открываем с помощью охранника или личным ключом, но тут почему-то не поинтересовались, кто идет. У нас иногда бывают розыгрыши на радио, мы приглашаем в студию гостей. Возможно, на этом и попались. С первого взгляда я поняла, что он немного особенный. Выхожу и говорю, что у нас тут радио, и спрашиваю, что он хочет. Мужчина начинает рассказывать, что он хан. Что ему нужен какой-то якут, и вообще он призрак, который служил в разведке. Он зашел в студию, а утро было, в студии пусто, маленький коридорчик — страшно. Говорил, что мы будем на коленях просить у него прощение за то, что не услышали информацию, которую он хотел до нас донести. Я пыталась с ним поговорить и в какой-то момент, вероятнее всего, ему самому стало полегче. Он поблагодарил за то, что мы его выслушали и ушел. Теперь задумалась о том, что необходимо купить какой-нибудь баллончик. Представляете себе картину: все ведущие с нунчаками: ретроградный Меркурий, вторжение — ничего не страшно.

Юлия КРИВЕНЦЕВА
Фото автора