Павел Пономарёв: "Журналист описывает реальность, а писатель должен придумать её в себе"

-Когда ты начал писать?

— Лет в 14. Я с другом попал в межрегиональный лагерь для одарённых детей «Мы — будущее России» в Пензенской области. И прожили мы там около двух недель. Вот тогда я и начал писать — серьёзно, осмысленно. Во-первых, я был вдали от дома, от родителей. Во-вторых, сложилась романтичная лагерная обстановка. Кто бывал летом в лагерях, поймет, о чём я. Была осень, было как-то тоскливо, да и условия жёсткие. Это подтолкнуло на творчество, хотелось выплеснуть то, что взбурлило в душе. А потом, когда я вернулся домой, творчество меня больше не отпустило.

-Какое место творчество занимает в твоей жизни, и сколько времени ты ему уделяешь?

— Что подразумевается под словом творчество? Рождение стихов — творчество, и то, что мы делаем на факультете журналистики, — тоже творчество. Если исходить из этого — тогда оно занимает большую часть моей жизни. А если говорить именно о писательстве, то раньше, когда учился в школе, много времени уделял. А сейчас его не хватает, и поэтому не хватает сил, чтобы писать. Но когда я еду домой в Лебедянь, у меня всегда происходит творческий подъём. Много стихов написано в дороге. Во-первых, едешь, ничего не делаешь, а во-вторых, — настроение радостное, ведь скоро увижу родных. Дорога за окном и природа тоже как-то настраивают. Мысли сами начинают бегать в голове, и что-то рождается. Иногда идея, фраза могут прийти просто из ниоткуда. И начинаешь писать, даже в самое неподходящее время. Например, во время сессии. Сидишь учишь лекции и «бац» — мысль пришла, пишется, идёт. Но нужно учить, а бросить уже не можешь, потому что потом вдохновение уйдёт. Поэтому сидишь и пишешь.

— Для тебя творчество — это хобби? Ведь приоритетом ты выбрал журналистику?

— Писательство не может быть профессией в любом случае. В советское время это было прибыльным делом. Сейчас всё иначе. Хлеба это сейчас не приносит. В наше время, как правило, автор сам в себя вкладывается, сам платит и издаётся. По возможности, буду совмещать писательство и журналистику. Естественно, хочется связать жизнь с творчеством и, на мой взгляд, единственная профессия, которая может приносить доход от «писания» — журналистика. Ты сам рождаешь что-то новое и тебе за это платят.

— Что ты пишешь помимо стихотворений?

— Если не считать журналистских текстов, то в основном это что-то небольшое: мини-эссе, рассуждения, отклики на какие-то проблемы. Есть маленькие рассказики. Из крупного? Однажды загорелся желанием написать приключенческий роман. Уйму времени на него потратил, а потом понял, что силы не подрассчитал. Вот такое моё детское увлечение было. А сейчас нет на это времени. Если бы я был на пенсии… в 19 лет, я бы, может, что и написал (смеётся).

— У тебя есть табу в твоём творчестве?

— Поэзия не должна отталкивать и вызывать чувство отвращения. Я не хочу делать грязными свои стихи по форме. Хотя содержание может быть таким. Да, можно писать о пошлости, но это нужно делать мягко, деликатно, чтобы был ясен смысл, который ты хочешь донести, но при этом не вызвать отвращения к стихам.

— Давай теперь поговорим непосредственно о сборнике. Почему одну из поэм ты посвятил Евгению Замятину? Чем он тебя «зацепил»?

— У нас в Лебедяни его почитают. Во-первых, потому что это писатель с мировым именем, а во-вторых, — он наш земляк. У лебедянцев сильное чувство преемственности, единения поколений, привязанности к своим корням. Каждый год в Лебедяни проходит литературно-художественный фестиваль памяти Замятина. Замятин живёт в лебедянцах. А ещё он тесно связан с моей семьей. Я писал об этом в предисловии в сборнике. Всё время прослеживается связь моей семьи и семьи Замятиных. И те, и те были потомственными церковнослужителями, служили в одних храмах в Липецке и в Лебедяни, дружили, жили на одной улице. Поэтому имя Замятина было знакомо мне с детства.



— Ещё один твой литературный герой — Толя Соболев. Что это за персонаж?

— Толя — легендарная личность в нашем городке. Спившийся бродяга, городской дурачок (бывали у него порой сдвиги) — таким он запомнился многим лебедянцам. И до определённого периода его не воспринимали в городе как личность значимую, историческую, а воспринимали как городского шута. И, когда я впервые о нём услышал от местных жителей, я представил себе его образ, и в голове у меня промелькнуло: «Какая же колоритная фигура!» «Я моряк, милейший», — была одной из его любимых фраз. И вот что-то притягивающее обнаружил я в нём, хотя ни разу в жизни его не видел. Он в 1988 году умер, а я в 97-м родился. Но Толя меня так зацепил, что я решил узнать о нём больше. И когда я начал изучать его биографию, то понял, насколько это значительная личность и колоритный персонаж. Участник Великой Отечественной, офицер, орденоносец. Он воевал на самых горячих рубежах, был в штрафной роте, получил четыре ранения и две контузии. А какими военными подвигами мог похвастаться — ведь он на фронте буквально бравировал своей храбростью! После войны учился в двух престижных вузах страны — и ни одного не окончил. Последствия ранений и контузий дали о себе знать. И получилось, что война перечеркнула всю его жизнь. Жена забрала малолетних дочерей и ушла, профессии, по которой можно работать, он так и не получил. А ведь был образованный человек, читал книги на иностранных языках в подлиннике. Если бы отучился, определённо многого бы в жизни добился. Богатейшая личность! И его судьба меня задела. Человек, травмированный войной, имевший всё и ставший никем — это же кладезь для литературы! Всё это я переосмыслил, после чего родилась поэма «Морская душа».


Он вошёл в эту жизнь, словно в угол вписался,
Прямодушно и честно пройдя напрямик.
И когда она била – не пал, не сломался,
Не свернул в поворот. Не скривил. Не поник.

«Я моряк, – и прибавит чуть тише, – милейший».
Бравый вид, но, на грех, подшофе как всегда.
А недавно чудил: пред толпою раздевшись,
Он «форсировал» Дон. Ручеёк – не река!..

Он по улице шествует важно и чинно.
Ну а как же ты думал – моряк ведь идёт!
Мало слышит теперь он: «Красавец-мужчина»,
Больше тех, кто кричит ему в след: «Идиот!»

Помнят улицы милой, родной Лебедяни,
Как, по стойке встав «смирно», он рапортовал.
Голос тот, закалённый морскими штормами,
Даже пёс с «Карасёвки»* – и тот признавал.

* «Карасёвка» — бытующее среди жителей Лебедяни название одного из городских районов.







— Почему ты назвал сборник «Покров»?

— Я очень долго думал, как его назвать. У меня уже были материалы, композиция, не было только названия. Что же придумать? И на меня просто снизошло. А почему бы не назвать «Покров»? Вспомнил одну из иллюстраций (они тоже к тому времени уже были). Вот Богородица, вот она накрывает Лебедянь своим Покровом, моя улица в Лебедяни — Покровская. А ещё в сборнике есть стихи про зиму. А зима покрывает землю снегом — тоже покров. Тоже совпало. Символично. И если сделать это всё лейтмотивом сборника, так сказать, «прошить красной линией», получится довольно интересно.

— Как ты отбирал стихотворения в сборник?

— Я решил сделать небольшой сборник, отобрав самые удавшиеся, на мой взгляд, стихи. Это первая моя заявка о себе, поэтому нужно показать лучшее. Ведь неизвестно, как читатели оценят моё творчество.

— В стихотворении «Несколько слов о понимании любви» есть очень интересная формула: «Бог=Добро=Любовь». Откуда это?

— Эту формулу вывел я, и все слагаемые в ней равнозначны. Для меня Добро идёт от Бога, поэтому Добро равно Бог, оно исходит от Него. А Любовь рождается от Добра. Добро дано свыше от Бога, а Он сам по себе не может быть злом, он Добро в любом случае. И Любовь одно из главных качеств на земле, которое идёт от Бога. Так и протягивается нить Добра, через которую идёт Любовь от Бога.

— В этом же стихотворении эпиграфом ты выбрал цитату из труда «О плоти Христовой». Какой смысл ты пытался донести?

— Это цитата Тертуллиана, христианского писателя, жившего в Древнем Риме. Хотя многие исследователи считают, что не он автор этих строк. И многие трактуют их не правильно. Люди веками пытаются оправдать существование Бога, но не могут. Почему? Я считаю, что человеческому разуму это не дано. И я считаю, что понятия Бога, любви, добра даны людям свыше, но осознать их мы не всегда можем. Не всё подвластно человеческому разуму, и эта фраза прекрасно говорит нам об этом. Но Высшее Начало есть, а почему есть — мы понять не в силах.

Несколько слов о понимании любви
Я сегодня ходил
К Богу на покаянье,
У иконы просил
Для души подаянья.
Я прошу лишь Его
Дар любовный подать,
Ибо только Господь
Может дать – может взять.

Ибо только Господь –
Только Он, Он один –
Мой спасительный плот,
Надо мной Господин.

Ибо только Ему
За родную страну
Присягну на крови
Для небесной Любви.

Для любви, верно, мы
На земле рождены,
Чтобы ближним отдать
Ту земную любовь;
Отдавать – чтобы взять,
Получая взамен
За неё вновь и вновь
Вдохновенный обмен:

Неземную, небесную,
Во плоти – бестелесную,
Духом одушевлённую,
Чрез сердца пронесённую
И в сердца возвращённую,
Чтобы жить вновь и вновь
Верой в Божью Любовь.

— Почему в рецензенты ты выбрал Виктора КОРОЛЕВА?

— Это значимая личность для Лебедяни, Липецкой области, да и по России в литературных кругах его более-менее знают. И так как он в нашем городе один из самых авторитетных литераторов, я дал ему свой сборник на рецензию. Виктор Петрович с удовольствием согласился и, если можно так сказать, «прорецензировал» меня.

— В России есть Литературный институт имени Горького в Москве. Там молодых людей учат писать. Как ты думаешь, можно ли научить писать человека? Вопрос относится и к журналистике тоже.

— Это либо дано, либо нет. Журналистика и писательство разные вещи. Как нас учили писать заметки? Тут так, так и так. Чистое клише. Но заметку можно написать интересно или не интересно. И тут уже выясняется, хороший ты журналист или нет, дано тебе или нет. Но при этом ты всё равно журналист. А как стать писателем? Никак. Ты должен с этим родиться. Если журналиста обучить можно, то писателя — никогда. Ведь все темы, которые он разрабатывает, должны исходить от него самого. Журналист описывает реальность, а писатель должен придумать её в себе.

— Каким ты видишь поэта нашего века?

— Я вижу его образ. Это мужчина. Молодой. Бедноватый. Бродяга в потёртой кожаной курточке и с сигаретой. Чуть не бритый. Туда-сюда снуют машины, а он один. Нет людей, одни машины. Он ополчился на весь мир, смотрит на него озлобленно. Он противопоставляет себя миру: «есть мир, и есть я. Я один, а против меня весь мир». В столкновении мира и человека рождается творчество. Вот он — поэт. Он против, он протестует. Он — волк-одиночка. Поэт пытается высказаться, донести до этого мира свои мысли, но зачастую его не слышат. А когда его уже с нами нет, тогда о нём вспоминают, только тогда над ним начинает возвышаться ореол. На мой взгляд, именно так выглядит поэт XXI века.

Справка «P.S. — 5 сов»

Лебедянь — родной город Павла. Является муниципальным центром Лебедянского района Липецкой области.

Евгений Иванович Замятин — русский писатель, критик и публицист. Родился 20 января 1884 в городе Лебедянь. Скончался 10 марта 1937 в Париже. Автор первого русского романа-антиутопии «Мы».

Виктор Петрович Королев — член Союза писателей России, действительный член Академии литературной документалистики, руководитель Лебедянского отделения Союза писателей России «Воинское содружество».

Ирина КОРОТКИХ
Фото из личного архива героя публикации