Каждый имеет право на второй шанс

По данным официального сайта мэрии Воронежа по итогам 2016 года, на 100 тыс. человек в городе приходится 232 наркомана. Эти показатели «помогли» региону занять третье место в ЦФО по количеству наркозависимых – после Москвы и Московской области. В этом году на учете у наркологов стояло 13 649 человек, из них подтвержденный диагноз «наркомания» у 5 656 воронежцев, а «пагубное влияние наркотиков» – у 7 993. В 2019 году Воронежская область оказалась в первой двадцатке регионов по числу наркозависимых среди детей и молодёжи. Об этом говорят данные Генеральной прокуратуры. В этом же году на учёт в наркологическом диспансере поставили более 30 несовершеннолетних. Это только те, чьи родители официально обратились к государственной медицине и готовы были принять последствия постановки на учёт.

Такую ситуацию в Воронеже объясняют тем, что город транзитный, через него везут грузы, проезжает много пассажиров. Кроме того, много студентов. Эти факторы влияют на показатели.

В открытых источниках по статистике наркоситуации в Воронеже на 2020-2021 года присутствует только следующая информация:

По состоянию на 1 октября 2020 количество подростков, употребляющих наркотики и ПАВ, составляло 15 человек. В 2020-2021 учебном году из 36934 обучающихся, подлежащих социально-психологическому тестированию по возрасту, в общеобразовательных учреждениях Воронежа тестированием охвачено 28877 обучающихся (78,8%). 380 человек (1,3%) — количество обучающихся, составивших по результатам тестирования группу «социального риска» в 2020 году.

Сотрудники наркологического центра «Маяк» рассказали о наркоситуации в Воронеже на сегодняшний день среди молодёжи и о том, какую помощь им оказывают на территории города.

«Мам, я умираю»: основатель наркодиспансера об идее его создания, о проблеме учета наркозависимых и принятия наркозависимости болезнью

Реабилитационный центр «Маяк» был создан в 2016 году. Основателем стал Андрей Блонский, который на данный момент является общественным деятелем, психологом, специалистом по вопросам зависимых и созависимых, консультантом в области лечения наркомании.



С 15 лет Андрей Блонский начал употреблять наркотики, и это продолжалось на протяжении 7,5 лет. Его родственники списывали зависимость на переходный возраст, дурную привычку, «мол, сейчас все попробует, перебесится, и ему надоест». Они никак не хотели признавать тот факт, что любая зависимость — это заболевание, как насморк или грипп, которое требует определенного лечения. Когда Андрею было 22 года, родители признали наркозависимость сына. Они выгнали его из дома и ограничили все способы связи с ним. Только оказавшись на улице, без крыши над головой и средств существования, Андрей понял масштаб собственной проблемы:

— Жизнью это не назовешь, каждый день — день сурка: ты открываешь глаза, тебя ломает, кумарит, нужно искать средства для покупки дозы. Ежедневно, с утра до вечера, занимаешься только тем, что ищешь деньги путем нарушения закона, обмана и так далее. Таким образом, я испортил свое здоровье и внешний вид: у меня были впавшие глаза, весил под 48 килограмм в свои 23 года, хотя мой нормальный вес — около 80, — вспоминает с ужасом Андрей Блонский.

В тот момент он решился на свою первую реабилитацию, которую проходил в одном из центров помощи наркозависимых в Воронеже. После полугода восстановления в стационаре к нему пришло желание быть полезным для таких же людей, как и он. Пример тех, кто вылечился, помог вылезти из такого положения, сильно зацепил и вдохновил. Когда Андрей рассказывал новоприбывшим в центр личную историю лечения, видел, как у них открываются глаза на те вещи, какие они ранее не замечали. Новенькие оставались в центре, так как у них появлялось желание изменить жизнь. Он стал ощущать потребность в себе, в значимости собственного опыта. Если ранее его гоняли, ставили клеймо наркомана, то в этот момент он почувствовал, что может стать достойным примером для кого-то. После реабилитации Андрей остался в центре в качестве волонтера, прошел курсы по психологическому консультированию, отучился на социального работника и консультанта по химической зависимости и впоследствии открыл собственный реабилитационный центр.

Сейчас Андрей Блонский ведет здоровый образ жизни, воспитывает вместе с женой дочь и поддерживает хорошие отношения с родителями, которые в какой-то момент отказались называть его сыном. Он признается, что после реабилитации его настолько перестроили, что он живет до сих пор с одной установкой: если впереди встречается какая-то трудность, то нужно решать ее, а не сдаваться. Это дает возможность управлять жизнью, а не плыть по течению.



Более 10 лет Андрей занимается работой с наркозависимыми в Воронеже. Он поделился с нами тем, какая наркоситуация в городе сейчас:

— В реабилитационном центре находится около 40 человек. Если я их всех сейчас соберу и спрошу о том, сколько из них состоит на учете, руки поднимут 5-6 лечащихся. По официальной статистике в Воронежской области 13 тысяч человек с наркозависимостью, а по неофициальной, конечно, гораздо больше. Многие реальные данные мы не можем получить из-за конфиденциальности и страха испортить репутацию. Отсюда — отсутствие информации и непринятие проблем, которые препятствуют выходу из зависимости. Однажды я приехал к начальнику по управлению образования в другой город, чтобы провести бесплатно в школе лекции. Он мне сказал: «У меня все хорошо, не порти мне статистику. Езжай в свой Воронеж».

Преобладающая аудитория в центре «Маяк» — мужчины в возрасте от 18 до 23 лет. Девушек меньше, но, им сложнее выходить из зависимости, потому что у них другая специфика организма и эмоций.

По словам работников центра, 30-35% людей успешно проходят реабилитацию и возвращаются к нормальной жизни. 65-70% «срывняков» либо возвращаются к лечению, либо усугубляют зависимость.

«Наркомания — это семейная ответственность»: специалист по работе с родителями и их детьми о «созависимости» и правильному отношению родителей к лечению наркозависимости ребёнка.

Многие близкие не понимают саму проблему и как вести себя со своими детьми. Очень часто они просто поищут что-то в интернете, отправляют ребёнка на лечение куда-то и сами живут своей жизнью, даже не задумываясь, что наркомания – это семейная ответственность. Формирование любой зависимости исходит напрямую из детства и воспитания.

Одна из главных частей работы реабилитационного центра — налаживание контакта родственников с пациентами. Лев Афанасиади, сотрудник по работе с родителями и детьми, проводит лекции, семинары, сессии, где объясняет, какая модель поведения в семье с такой ситуацией полезна, а какая — негативна:

— Есть такой термин «созависимый», то есть тот, кто проживает с зависимым. Они испытывают одинаковые эмоции: если наркоман зависим от веществ, то родители начинают гиперопекать его и, соответственно, сами становятся зависимыми от ребёнка. Бывали даже случаи, когда сами родители покупали наркотики, лишь бы ребёнок был дома под присмотром. Таким образом, установка «лишь бы был со мной, даже если не трезвый, главное, что со мной» становится для них нормой. Часто такое заканчивается тем, что родители сами начинают злоупотреблять веществами или алкоголем. Мы как раз стараемся объяснить им, что это нездоровые отношения. Надо разделять свою жизнь и жизнь ребёнка, его личность и личность наркомана. Мама видит только своего сына, не замечая в нем именно больного человека и не понимая, что порой надо действовать жёстко. Я помогаю ей увидеть эти манипуляции и перестать потакать ему, наладить нормальное, здоровое общение с сыном.



По словам специалиста, чаще всего наркозависимые вырастают в семьях, где родители тоже зависимые, и на личном примере они показывают, что это нормально. Также это семьи, в которых родители уделяют мало внимания воспитанию детей. Ещё часто бывает так, что ребёнка растят в строгости, а потом он вырастает, чувствует глоток свободы и ему просто сносит крышу из-за этого. Запретный плод всегда сладок, молодёжь рвётся попробовать всё. Большинство родителей не понимает, что такое наркотики, и просто вдалбливает детям, что это плохо. Необходимо именно пояснить, почему это плохо, к чему это может привести.

В прошлом Лев Афанасиади принимал наркотики с 16 до 27 лет. Сейчас он понимает, что началось всё тоже с семьи:

— Папа жил в Греции, мама работала в Москве. Они хорошо зарабатывали и постоянно давали мне деньги, но виделись мы редко, всё общение — это школа и двор. Вот эта дозволенность и отсутствие внимания спровоцировали зависимость.

В 2017 году Лев приехал на реабилитацию в «Маяк», после которой решил так же, как и Андрей, посвятить себя помощи наркозависимым людям. Он признается, что для него важным моментом при лечении было то, что мать занималась на сессиях вместе с ним, стараясь тем самым понять сына. Во время зависимости у Льва была возлюбленная, которая, родила ему сына и, вступая в отношения, была готова бороться с проблемой вместе с ним, но они в итоге так и не сложились. Сейчас Лев счастлив с новой любовью и периодически общается со своим ребенком.

«Всегда нужно держать себя в руках»: программный директор о предрасположенности к зависимости, причинах ее возникновения и системе борьбы с ней.

Важно разделять реабилитационные центры и медицинские учреждения. В мед.учреждениях с помощью различных процедур и препаратов снимают последствия употребления. При этом корень проблемы остается. В реабилитационном центре пытаются найти истинную причину наркомании и избавиться от нее. Зачастую проблема вырастает из детства, когда не уделяется должное внимание ребенку. Об остальных причинах рассказал программный директор центра «Маяк» Виталий Рудой:

— Людей можно разделить на тех, кто предрасположен, и тех, кто — нет. Если говорить про тех, кто предрасположен, то надо с самого детства объяснять, что такое хорошо и что такое плохо. К нам часто приходят такие пациенты, у которых приличная семья и, вроде бы, все хорошо, а начнём докапываться до сути, и выясняется, что кто-то из родственников раньше употреблял. На вторых обычно влияет окружение. Часто это проявляется в подростковом возрасте, когда хочется чувствовать себя взрослым, попробовать всё в этой жизни. Задача родителей — понять этот момент, попытаться вовлечь ребёнка во что-то другое, найти другой интерес. Тут также важен личный пример. У меня отец умер от передозировки, когда мне было три месяца. Всё время мне мама, которая часто выпивала, напоминала, что это кривая дорожка и к чему она приведёт. В конце концов я начал употреблять наркотики в пятнадцать лет.

После первой пройденной реабилитации в Воронеже Виталий сорвался. Он вспоминает, как употреблял дальше на протяжении двух лет, начал выносить все из дома, выгнали родители, он стал бомжевать и понял в один момент, что умирает. С 2014 года Виталий остался в «Маяке».



Сейчас Виталий в хороших отношениях с родственниками, в 2021 году женился, и вспоминает прошлое как страшный сон. В центре он занимается составлением различных программ терапевтического процесса. Мы попросили рассказать его о том, как помогает данная программа в лечении наркозависимых:

— У каждого человека существует четыре сферы жизнедеятельности: физическая, психическая, социальная и духовная. У наркоманов они разрушены. Наши комплексы направленны на то, чтобы восстановить эти сферы. Например, физическая сфера восполняется занятиями спортом. У нас есть тренажёрный зал, теннисные столы, и даже своя футбольная команда «Вне зависимости», которая играет в городском турнире. Если брать психическую составляющую, то с ребятами занимается психолог, прорабатывает их проблемы в группе. Социальная направлена на налаживание взаимоотношений в семье, а духовная — на переосмысление моральных ценностей.



— Что сложнее всего в работе с наркозависимыми? — спросили мы.

— Найти для них мотивацию. У наркотиков самая сильная эйфорическая память. Ничего не может заменить ощущения от их принятия. Надо помочь ему поверить в свои силы, отыскать что-то, что отвлекло бы его от мыслей о веществах, — ответил Виталий Рудой.

— Как вы считаете: наркоман однажды – наркоман навсегда?

— Я бы немножко перефразировал: если ты стал зависимым – всё, что остаётся – принять себя таким, какой ты есть. Это можно сравнить с алкоголизмом – даже если ты стал трезвенником, любая рюмочка, любые пятьдесят грамм могут разрушить всё. Всегда надо держать себя в руках, контролировать свои желания.

Стоит сказать, что в реабилитационном центре «Маяк» все курсы лечения платные, так как он не является гос.учреждением. Но когда бюджет позволяет, выделяется несколько бесплатных мест. Для приёма в центр нужно выполнить ряд условий: приехать по собственному желанию, пройти обследования в больнице и соблюдать условия содержания.

В «Маяке» 95% работников — бывшие наркозависимые. По словам Виталия, это объясняется тем, что только прошедшие одинаковый путь люди, способны понять друг друга.

«Мне удавалось скрывать это пять лет»

Работники центра отмечают, что сложнее всего работать с молодежью и пожилыми людьми. С молодежью труднее найти контакт, так как они уже считают себя взрослыми и не любят прислушиваться к кому-то.



Кириллу 25 лет, семь месяцев назад начал проходить реабилитацию в «Маяке». Сегодня он находится на ее втором этапе — ресоциализации. Данный этап предполагает, что после полугода в стенах центра пациенты переезжают на съемную квартиру, где живут с такими же, как они, учатся заново жить и работать в мире без наркотиков.

Кирилл поделился с нами своей историей и целями на будущее:

— Когда ты начал употреблять? — поинтересовались мы.

— Вещества я принимал на протяжении девяти лет. Впервые лёгкий наркотик попробовал в пятнадцать с друзьями, они уже употребляли несколько лет. Раньше мне это было неинтересно, но они постоянно предлагали попробовать, и я все-таки решился, — ответил он.

— Какие у тебя были отношения с семьёй до начала употребления?

— Семья у меня обеспеченная, но мать и отец были постоянно на работе, только деньги давали и я, можно сказать, был предоставлен сам себе.

Кириллу удавалось скрывать на протяжении пяти лет от родителей то, что он принимает наркотики. Он с шести лет занимался дзюдо, выигрывал крупные турниры, но в результате зависимости стал прогуливать тренировки. Также Кирилл начал отдаляться от прежних друзей, которые не принимали, и тянуться больше к тем, кто тоже употреблял.

— Где ты брал наркотики и деньги на них?

— Поначалу брал у друзей, с кем попробовал в первый раз. Потом уже заказывал через интернет закладки, но всё равно старался брать через знакомых барыг. Сначала деньги давали родители. Иногда в спортзале подрабатывал тренером. Порой просто нападал на барыг из-за ломки и забирал у них все, что было. Когда денег стало не хватать, начал самостоятельно торговать, связи и знакомства уже были.

— Как отреагировали родители, когда узнали, что ты принимаешь вещества?

— Думаю, они давно подозревали, так как я приходил домой пьяный или под кайфом. Отец реагировал агрессивно, мог ударить, из дома не выпускал, мать кричала, потом просто плакала.

— Они пытались отправить тебя в больницу или к психологу?

— Нет, сначала старались сами решить проблему, потом просто смирились.

Наркозависимость чуть не разрушила жизнь Кирилла. Его лишили прав, он каждый день приходил домой пьяный, дрался с прохожими, за что его несколько раз забирала полиция. После девяти лет зависимости сына, отец решил обратиться за помощью к наркологу. Тот отправил Кирилла на реабилитацию. Поначалу ему было тяжело в центре, он вёл себя агрессивно, хотел убежать, потом привык и увидел реальное влияние наркотиков.

— Чувствуешь, как изменился за время лечения?

— Да, раньше в мыслях был хаос, думал только об очередной дозе, сейчас стал более рассудительным, спокойным. Да и сама жизнь стала доставлять удовольствие, вновь начал заниматься спортом. До этого кроме веществ ничего не интересовало и казалось, что смысла в жизни больше нет.

Сейчас Кирилл хочет вести трезвый образ жизни, найти девушку, построить с ней семью и открыть свой строительный магазин.

«Не хочу, чтобы дочка повторила мои ошибки»

Диана находится на реабилитации в «Маяке» четвёртый месяц. Попала туда в возрасте 22 лет, но познакомилась с наркотиками ещё в средней школе, когда ей было 13.
Фото Дианы

— Как изменилась твоя жизнь после принятия наркотиков?

— Я начала скатываться в учёбе, прогуливать, менять школы, даже оставалась на второй год. До наркотиков у меня были подруги, которые не курят, не пьют. После я отстранилась от них, начала общаться только с теми, кто тоже принимает. Когда уже серьёзно подсела, два раза чуть в окно не выпрыгнула с двадцать второго и семнадцатого этажа, благо, люди спасли. Первый раз, прохожий, который парковал машину, увидел меня и отговорил, второй снял с окна друг моего мужа. Когда начала реабилитацию здесь, была живым скелетом, весила тридцать килограмм. Сейчас, я чувствую себя на сорок лет, хотя мне вот недавно исполнилось двадцать два. Я очень жалею о том, что подвела своих родителей.

— Как отреагировали твои родители, когда узнали об этом?

— Я скрывало это год, но зависимость становилось всё сильнее, начала выносить вещи из дома, красть деньги. Мама узнала, когда я покурила, и мне стало плохо, была в предобморочном состоянии, тогда позвонила ей и попросила забрать. Сначала мама просто не могла поверить в это, но я сказала, что завяжу, а отцу не стали ничего говорить. В итоге побыла два дня трезвая и снова стала принимать. Папа узнал, когда начала домой не приходить, сильно ругался, кричал.

Пройти реабилитацию в «Маяке» Диану уговорил ее муж, в прошлом наркоман, сегодня руководитель этапа ресоциализации в центре. От него же у Дианы есть двухгодовалая дочь, которая стала главным стимулом к ее лечению.

— Когда ты узнала, что ты беременна, та продолжила употреблять?

— Да, я боялась, что это повлияет на ребёнка, но всё равно не могла бросить и только сократила дозу.

— Были моменты, когда ты хотела бросить?

— Перед первой реабилитацией, я была живым скелетом, весила тридцать килограмм, с ребёнком сидела только моя мама, я же курила целыми днями. Тогда я поняла, что нужно что-то менять.

Сейчас Диана с ужасом вспоминает о прошлой жизни, мечтает доучиться на юриста в Воронежском экономико — правовом институте, найти хорошую работу, дать дочке будущее и не позволить повторить свои ошибки:

— Я поняла, во что превратила свою жизнь. До этого убеждала себя: «Я не наркоманка, я же не колюсь, просто курю иногда». Уже идёт четвёртый месяц, мышление стало логичным, у меня появились цели, мечты, теперь жизнь вызывает у меня интерес и без наркотиков. Очень жалею о том, что подвела своих родителей, подвела своего ребёнка. Когда я выйду отсюда, то буду уделять дочке много внимания, того, чего мне хватало в детстве, и сделаю всё возможное, чтобы не вернуться на то дно, на которое я опустилась тогда. Ещё одного шанса может не быть.

Как помочь людям с наркозависимостью?

Важно отметить, что реабилитационные центры не волшебные палочки, а проводники из тяжелых ситуаций в нормальную жизнь. Иногда человек сам может глаза открыть, а иногда ему нужно помочь. Наркоманам надо помогать, а не ставить на них крест. Не будь у работников центра, бывших наркоманов, поддержки в какой-то момент, то они бы не стали теми, кто помогает выбираться людям из таких же тяжелых ситуаций, в которых когда-то побывали они. Вовремя протянутая рука помощи спасла их и их родителей.

— Стоит ли помогать зависимым людям? Конечно, да, ведь они переполнены энергией, ее нужно лишь направить в доброе русло. Тогда человек станет успешным во всем, он достигнет больших высот, — подтверждает Андрей Блонский.

Мы решили узнать, как именно можно помочь своему ребёнку, другу или второй половинке, оказавшимся в такой ситуации. Андрей Блонский посоветовал следующее:

— Никакая еще таблетка от зависимости не придумана. Основной ключ к исцелению наркомана — это создание для него условий, невозможных для употребления, но способствующих лечению. Самое лучшее средство — это мотивация, потому что человека нельзя «заковать» в какую-то комнату, надеть ему наручники, дубасить палками. Это хорошим не закончится, так как наркоман обозлится. Проблема зависимости — это проблема чувств и эмоций. Когда человека в чем-то ограничивают, обвиняют, упрекают и «тыкают», он начинает сам себя «сжирать», уходить от реальности с помощью изменения сознания. Это все очень тонко: здесь, помимо убеждений, мотиваций, нужно еще и желание стать здоровым. Не работают обещания от родителей по типу «вот, сейчас ты вылечишься, а мы тебе машину купим». Разве человек должен ради авто реабилитироваться? А вдруг ее не купят? Надо выздоравливать для себя, а не для мамы, папы, девушки. Пока наркоман сам не примет эту проблему, все прочие действия будут бесполезны. Помочь могут только убеждение и создание необходимых условий. На меня, например, повлиял выгон из дома. Да, это банально и жестоко, но посмотрите: приезжает мама в слезах, жалуется на сына, который ее избил, обокрал и угрожает ножом. Говоришь ей: «Вызовите полицию», а она не может, потому что это же ее сыночек. Приезжаешь к ним, забираешь ребенка на реабилитацию, он в ужасном состоянии, а его мама на следующий день уже под окнами стоит с сумками и умоляет вернуть ей сына. Так что все зависит от родственников. Может погубить и чрезмерная опека, и халатное отношение к ребенку. Нужен баланс, влияющий на положительный результат. В первую очередь, поговорите с человеком, создайте ему искусственные проблемы, которые помогут понять, что в его жизни что-то не так. А пока его все вокруг будут жалеть, он подумает, что все правильно делает. Оставьте его с проблемой один на один, но при этом покажите выход из нее. Ну, а лучший выход — это, конечно, обращение к специалистам, а именно к практикам.



Надо понимать, что наркомания — это очень тяжелая болезнь, и помогать зависимым ее побороть. Наркоман — это не пропащий человек, а тот, кто оступился один раз, и не может встать на ноги сам. Каждый имеет право на второй шанс.

Маргарита САЛАХОВА
Владимир ЛИНЕВ
Дарья ГОСТЕВА
Фото Маргариты САЛАХОВОЙ и с личных страниц героев