Из маленького домика в большой дом

– Прошло полгода, как вы оказались на новом месте. Можете уже дать оценку переезду?

– Он очень тяжело дался коллективу и не только физически. Да мы много всего перенесли, поднимали на третий этаж. Но тяжело было и морально – заехать в пустые помещения: голые стены, все необжитое. Ты физически устал, а ещё и результата труда не видно. Мы пришли, расставили всё, а вот не то. В Доме молодёжи уже было всё родное: стены теплые, фотографии, какие-то картины. Сейчас мы уже обжились, и наш новый дом уже посимпатичней стал. Дальше будет ещё лучше. Мыслей много: как нам сделать, что нам сделать. Мы фиксируем все, записываем. На месте не будем стоять, будем развиваться, будем украшать наш дом.

– Была в коворкинг-центре… Это просто нечто.

– Это здорово, да. Мы проводили конкурс дизайнерских проектов этого помещения. У нас было 12 финалистов. Первое место заняла работа молодого дизайнера Антона Скупченко. К сожалению, из-за недостатка финансирования, мы смогли воплотить в жизнь его идею только в рамках коворкинга, а так мысли были оформить в этом стиле все здание. Было бы интересно, но, все равно, спасибо большое Антону, он столько сил, времени тратил. После того как конкурс завершился, и его объявили победителем, он мог бы пойти заниматься своими делами. Но он оставался с нами.

Я мог ему несколько раз в день звонить, говорить: «Антон, приди, помоги, подскажи». Он приходил, мы с ним всякие мелочи обсуждали, которые по телефону не обговоришь. Он приходил на 3 минуты, что-то там советовал, мы с ним поспорим, согласимся. Ушел. Через полчаса опять ему звоню. Он постоянно бросал свои дела, прибегал, подсказывал… Талантливый человек. Мы ему очень сильно благодарны. Кстати, в процессе этой стройки мы с ним сдружились. Это тоже здорово: чем старше мы становимся, тем реже встречаем по пути хороших людей, к которым привязываемся. В детстве проще, дети более открыты, а взрослые тяжело друг к другу тянутся, медленно. А тут словно душу родную увидел.



– Когда я впервые пришла в Дом офицеров, то нужный мне кабинет по сигналу Wi-Fi искала. А как вы и ваши сотрудники ориентируетесь в этом здании?

– Я очень много времени здесь провел еще до переезда. С марта прошлого года мы знали, что нам нужно будет освободить Дом молодёжи и переехать именно сюда. Мы каждый день проводили в этом здании, составляли смету ремонта. И на момент переезда я тут каждый уголок знал. Мы же все высчитывали, выверяли, везде ползали, с кучей строителей консультировались, сам процесс ремонта контролировали. И весь прошлый год я, фактически выпал из основного рабочего процесса, занимался в большинстве ремонтом – зато результат на лицо. Сейчас догоняю. Начал вновь вникать во все, заниматься своими прямыми обязанностями. Спасибо начальникам отделов, заместителям. Они меня подстраховывали.

– О причинах переезда ходило много слухов. Расскажете, что в итоге стало тем решающим фактором?

– Всё просто. Нам предложили хорошие перспективы. Сейчас есть задумка все здание сделать Домом молодежных инициатив и завести под одну крышу сразу несколько учреждений: наше, Центр образования и педагогического воспитания детей и молодежи, Станцию юных натуралистов. И, в перспективе, возможно, Центр научно-технического творчества детей и молодежи. Свободных площадей для этого много. Здесь есть зал на 500 мест. Очень хороший, но в нем нужно делать ремонт. То есть, если вложиться, у молодежи наконец-то появится свой зал.

Там, в Доме молодежи, все было красиво, обжито, но мы стояли на месте. Все было маленьким, было много бестолковых, на мой взгляд, помещений, например, в подвальчике – много складских помещений, плохая вентиляция, канализация и вай-фай не ловил. А здесь мы стали ещё ближе к центру города, здесь Макдональдс рядом, мы можем прямо из него к себе народ зазывать (улыбается). Да, тут классные перспективы – мы переехали, не потеряв, а приобретя. Сейчас рабочая комиссия прорабатывает, кому какие помещения отдать. Будут подвижки, будет финансирование, сделаем ремонт, наведем порядок, и у молодежи будет настоящий дом – с залом, коридорами, холлом…

– В которых можно потеряться…

– Будем делать навигацию, хотя ориентирование в здании – уже дело привычки. Еще у нас существует проблема: коридоры и холл первого-второго этажа принадлежат филармонии. И не совсем правильно, неудобно на чужих стенах что-то рисовать, вешать таблички и так далее. Когда здание полностью будет принадлежать департаменту образования, науки и молодёжного политики, тогда мы сможем и навигацию интересную, красивую сделать, и картинки повесить на стены в коридоре первого этажа, например, сейчас он скучный.

– Когда ОМЦ еще был в Доме молодежи, порой мне рассказывали байки о том, что там водятся привидения...

– Да, я со всеми охранниками это обсуждал, но сам не видел. Охранники производят впечатление адекватных людей – они мне рассказывали, записи с камер показывали, говорили, фигуры видели. Так что, наверное, водятся. Дом то тот с большой историей был. Там подвал очень интересный: полы из плитки, сливы какие-то непонятные, такое ощущение, будто там людей мучили.

– А здесь, в Доме офицеров?

– Раз сон приснился, что меня призраки гоняют по Дому офицеров. Мы только переехали тогда. В общем, думал на следующий день батюшку сюда привести. Страшный сон такой был… А так — не знаю. Если тут будут шум, смех, топот, то все нормально будет. В Доме офицеров же раньше была гимназия, после – дом Красной армии, здание трижды перестраивалось, и не было никаких подозрений, что тут что-то плохое делалось. Так что, если тут и есть какие-то домовые, то они свои, хорошие.

Анна КУЗНЕЦОВА
Фото из аккаунта ОМЦ и личных архивов героев текста